Глава 2, 3
Эдинбург, спустя две недели
Было пасмурное утро, и от тусклого света, струившегося в высокие окна Эдинбургского замка, комната заседаний казалась особенно темной и унылой.
Йен Макайворс, будущий вождь клана Макайворсов, стоял, заложив руки за спину, и смотрел на вулканические скалы у подножия замка. У Йена было подвижное выразительное лицо с большим лбом и глубоко сидящими карими глазами. Его желтые, как песок, волосы были откинуты назад. Отвернувшись от окна, он перевел взгляд на трех своих сородичей и младшего брата Джейми — все они приехали из Давиншема вместе с ним. Джейми, приоткрыв полу куртки, показал ему рукоять заткнутого за пояс пистолета, и Йен одобрительно кивнул.
— Только смотри, чтобы никто не видел, — предостерег он. — Велено было являться на встречу без оружия.
Джейми торопливо одернул куртку и сказал:
— Я не намерен встречаться с Уорриком Гленкарином с голыми руками. Во-первых, я не доверяю ему: говорят, он на все способен. А во-вторых — хотя он, конечно, ненавидит нас всех, но против меня у него зуб особый.
Йен оглянулся на жену Джейми, сидевшую в полумраке в глубине комнаты. Еще недавно леди Элен слыла красавицей, теперь же от ее былой привлекательности ничего не осталось. Лицо, когда-то поражавшее безупречной белизной и румянцем, покрылось некрасивыми пятнами, живот раздулся, и вся она располнела и сделалась грузной и неповоротливой.
— Хорошо, что мы прихватили с собой твою жену. Пусть лорд Уоррик своими глазами увидит, как в ней прорастает Макайворсово семя, пусть услышит от нее самой, что она добровольно предпочла ему тебя.
Леди Элен, разумеется, догадывалась, что мужчины используют ее как орудие в своей опасной игре, и ехала на встречу с большой неохотой. Теперь она украдкой озиралась по сторонам и беспокойно сплетала и расплетала пальцы. Лорд Уоррик славился на всю Шотландию горячим нравом. Вдруг его гнев обратится сегодня против нее?
— Конечно, дед вряд ли одобрил бы нас, прознай он, что мы взяли ее с собой. Он ведь, в отличие от меня, только и мечтает, как бы поскорее уладить распри с Драммондами, — Йен сощурил глаза и довольно улыбнулся. — То-то Уоррик взбеленится, когда увидит ее, то-то покажет англичанину свой дьявольский норов!
В этот момент за открытой дверью послышались шаги, и на пороге появились двое. Первым шел полномочный представитель Его Величества, за ним — лорд-мэр города Эдинбурга.
Йен придвинулся к брату.
— Надеюсь, — пробормотал Йен, — нам удастся склонить этого англичанина на свою сторону — тогда Драммондам несдобровать. Не в сражении, так в переговорах, не оружием, так королевским судом — уж как-нибудь мы уложим лорда Уоррика на лопатки.
Джейми с восхищением взглянул на старшего брата.
— Да, Йен, думаю, что тебе это по силам!
— Все англичане — глупцы, — успел шепнуть Йен, пока лорд Торндайк и сэр Бродрик приближались к ним. — Смотри и учись, как просто один шотландец может их перехитрить.
— Господа, — явно кичась своей ролью в сегодняшней встрече, объявил сэр Бродрик. — Я имею честь представить вам лорда Торндайка, полномочного представителя Его Величества и посредника в переговорах между домом Драммондов и домом Макайворсов. Ваша милость, позвольте представить вам лордов Йена и Джейми Макайворсов, родных внуков лорда Джилла Макайворса.
Лорд Торндайк кивнул Йену и Джейми:
— Насколько я понимаю, вы будете говорить от лица своего деда?
— Совершенно верно, — подтвердил Йен.
— Кто эти трое? — нахмурился лорд Торндайк, заметив сопровождающих Йена.
— Это мои люди, они приехали проследить за тем, чтобы встреча прошла без осложнений, — отвечал Йен.
— Посторонние не должны участвовать в переговорах. Если они останутся, пусть наблюдают за встречей издали.
Йен сделал знак своим людям отойти в другой конец комнаты.
Взгляд лорда Торндайка озадаченно остановился на леди Элен.
— А это еще кто такая? — спросил он, досадуя на обилие незваных гостей. — Разве вам не сообщили, что беседа будет носить частный характер?
— Это всего лишь моя жена, — сказал Джейми. — Она, как видите, на сносях, и для собственного спокойствия я везде вожу ее с собой. Постараюсь, чтобы она нам не мешала.
Лорд Торндайк окинул Джейми недовольным взглядом.
— Да уж постарайтесь, — сказал он. — Если я правильно понимаю, лорд Уоррик еще не прибыл?
— А чего еще ждать от горца? — отозвался Йен. — Они всегда поступают, как им нравится, людские законы им не указ.
Однако лорд Торндайк был проницательный человек и опытный политик — качества, благодаря которым он и удостоился нелегкой миссии улаживания отношений между кланами. К тому же король Уильям особо предостерегал его, от каких бы то ни было дискуссий по поводу личных достоинств горцев и жителей равнин.
— Назначенное время еще не наступило, — сухо сказал он, подходя к столу и расстегивая кожаную сумку для бумаг. — Мне нужно подготовиться к встрече, вас же пока прошу располагаться удобнее. Впереди тяжелый день, — он обернулся к сэру Бродрику. — Благодарю вас, вы нам больше не понадобитесь. Когда появится лорд Уоррик, сразу же направьте его к нам.
— Ишь, как лебезит перед англичанином, — процедил Йен, когда лорд-мэр поспешно удалился. — Чтобы шотландец слушался приказа какого-то паршивого чужака — тьфу, смотреть тошно!
— Зато тебя никто не заставит лебезить, — с гордостью заметил Джейми. — Думаю, сегодня все выйдет по-твоему.
Йен не успел ответить, потому что в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошли еще два человека.
Старшего из них Йен тут же отмел как фигуру незначащую и больше о нем не думал. Однако отмести так же и второго он при всем желании не мог. Этот второй отличался горделивой посадкой головы и был одет в черное с головы до пят, лишь наброшенный на плечо фамильный плед — непременный атрибут одеяния вождя — ярко выделялся на черном фоне. Войдя, он с порога окинул комнату равнодушным взглядом. Последний раз Йен видел его во время сражения за Килмурис, но это было давно, когда лорд Уоррик был еще не оперившимся юнцом, теперь же от него исходило ощущение силы и уверенности. Йен не был трусом, однако что-то во взгляде вошедшего заставило его сердце сжаться.
— Это он? — шепнул Джейми. Макайворс-младший уже много лет слышал рассказы о легендарном вожде Драммондов, но видеть его воочию пока не приходилось.
Уоррик Гленкарин был темноволос и смуглолиц; цвета глаз издали было не разобрать, зато хорошо было видно сквозившее в них презрение. Кажется, сегодняшние переговоры были ему не по нраву.
— Однажды я здорово огрел его рукоятью меча, — сказал Йен. — Это было в день свадьбы нашего отца с его сестрой. Жаль, что не прибил совсем. Теперь его так просто уже не зашибешь. Что ж, попробуем при случае поставить его перед выбором — смерть или бесчестье. Не сомневаюсь, что он выберет смерть.
— А с виду настоящий дикарь, — заметил Джейми. — Одно слово — горец.
В тот момент, когда лорд Торндайк поднялся навстречу вошедшему, часы на камине пробили назначенное время.
— Лорд Торндайк, — представился королевский уполномоченный. — Вы очень точны, лорд Уоррик.
Уоррик неприязненно взглянул на Йена, но тут же снова отвернулся к англичанину.
— Не привык ждать или заставлять ждать. Я ценю свое время так же, как вы, вероятно, цените свое. Со мною мой друг, Мактавиш. Впрочем, — добавил он, снова окинув взглядом людей Йена, — мы с ним, кажется, в меньшинстве.
— Как видите, — кивнул лорд Торндайк. — Итак, приступим? Знакомы ли вы с Йеном Макай-ворсом?
Скривив губы, Уоррик перевел взгляд на Йена.
— Больше понаслышке. Правда, однажды мы с ним столкнулись на свадебном пиру, — он прищурился. — И еще раз… в день смерти моего отца.
Пока они неподвижно стояли друг против друга, как два хищника перед схваткой, их ненависть, казалось, волнами распространялась на всю комнату.
Наконец Йен нарушил молчание.
— Думаю, лорд Уоррик должен быть наслышан и о моем младшем брате, — подталкивая вперед Джейми, сказал он. — Джейми — муж леди Элен.
Когда горящие глаза Уоррика обратились на Джейми, у того перехватило дыхание. Он вздрогнул и, не в силах отвернуться, попятился.
— Ах да, счастливый супруг, — процедил Уоррик. — Ну, дай бог, дай бог, Джейми Макайворс. Правда, взявши женщину силой, трудно рассчитывать на ее искреннюю привязанность.
— Но я… — От волнения в горле у Джейми пересохло, и он умолк.
Йен поспешил ему на выручку:
— Леди Элен вышла за моего брата по любви и уже носит под сердцем его ребенка.
— Прекрасно, — отвечал Уоррик с улыбкой, отнюдь не смягчившей его взгляда. — Уверен, что вместе они нарожают много маленьких Макайворсов для укрепления рода.
Чувствуя, что ненависть этих двоих в любой момент может выплеснуться наружу, лорд Торндайк торопливо вмешался:
— Садитесь, джентльмены. Сегодня нам с вами предстоит многое обсудить. Согласно королевскому приказу мы не должны покидать комнату заседаний до тех пор, пока стороны не придут к удовлетворительному соглашению.
Уоррик удивленно взглянул на англичанина:
— Но где же лорд Джилл? Он что, опаздывает?
Лорд Торндайк заметно смутился.
— Лорд-мэр уведомил меня, что вместо вождя в сегодняшней беседе будет участвовать его внук и наследник Йен Макайворс. Надеюсь, у вас нет возражений?
Губы Уоррика презрительно скривились.
— Я ехал на встречу с Джиллом Макайворсом. Чего ради я должен вести переговоры с каким-то выскочкой, если слово его все равно не имеет веса?
Йен оскорбленно вскочил на ноги и потянулся было за мечом, но у пояса его рука наткнулась на пустые ножны.
— Он заплатит мне за это! А я… я не желаю более находиться в одной комнате с грязным горцем.
Но не успел он договорить, как Уоррик притянул его к себе за грудки и сильно встряхнул.
На помощь брату кинулся Джейми, однако, натолкнувшись на предостерегающий взгляд Уоррика, быстро стушевался. Правда, под ребро ему давила холодная рукоять пистолета, но руки так тряслись, что он и думать не смел об оружии.
— Йен Макайворс, убирайся к своему деду и передай, чтобы он не подсылал вместо себя недостойных, с которыми мне не о чем говорить. Я ехал сюда по королевскому приказу — такой же приказ, насколько я понимаю, был получен лордом Джиллом — и мысли не допускал о том, что на встречу со мною вместо него явится вся его родня…
Понимая, что силой разгневанного шотландца остановить будет трудно, лорд Торндайк быстро проговорил:
— Я как раз собирался передать вам просьбу лорда Джилла. Не соблаговолите ли вы ее выслушать?
Уоррик отшвырнул от себя Йена, так что тот налетел задом на стол.
— Я выслушаю ее, но предупреждаю: если эта просьба придется мне не по душе, я оставляю за собой право немедленно уйти.
— Мне сообщили, что лорд Джилл Макайворс нездоров, — сказал лорд Торндайк. — Ему ведь уже восемьдесят три.
— Да, это немало, — кивнул Уоррик. — Но мне доподлинно известно, что для своих лет он на удивление крепкий старик. — Он метнул насмешливый взгляд в сторону Йена и Джейми. — Так что вряд ли ваш дед не пожелал встретиться со мною по слабости здоровья. Думаю, у него есть на то какая-нибудь другая причина.
Йен открыл уже рот, чтобы ответить, но его перебил лорд Торндайк:
— Да, есть еще одна причина, по которой лорд Джилл не смог приехать. Он готовится к встрече своей правнучки — нареченной невесты Йена Макайворса.
Эти слова, однако, не произвели на Уоррика должного впечатления.
— Не понимаю, почему из-за этого он не мог приехать на переговоры?
— Невеста лорда Йена — дочь герцога Равенуортского, и долг лорда Джилла перед королем оказать ей все подобающие почести. Кроме того, на встречу с дочерью герцога приедет посланец Его Величества. Думаю, вы согласитесь, что основания для отсутствия лорда Джилла на сегодняшних переговорах достаточно веские.
Самодовольная улыбка Йена убедила Уоррика, что лорд Торндайк говорит правду.
— Мои поздравления, — сказал Уоррик. — Уверен, что английская невеста достойна своего жениха.
Лорд Торндайк шагнул вперед.
— Наши переговоры не место для взаимных колкостей и упреков. Извольте вести себя так, как приличествует джентльменам в вашем положении, в противном случае по возвращении в Лондон мне придется рекомендовать королю выслать войска для подавления обоих враждующих кланов.
Противники немедленно смолкли: никому не хотелось втягивать в свои отношения королевские войска.
— Так говорите, что вам от нас нужно, — произнес, наконец, Уоррик. — Вынужден заметить, что дома меня ждет множество дел.
Лорд Торндайк откашлялся:
— Не возражаете, если я перейду прямо к делу, минуя формальности?
Уоррик взглянул на Йена, который в этот момент одергивал куртку, и, чуть помедлив, ответил:
— Лорд Торндайк, чтобы остаться, я должен быть уверен, что вы не на стороне Макайворсов.
— Я на стороне короля! — с негодованием произнес лорд Торндайк. — И всякий, кому угодно в этом сомневаться, волен покинуть комнату заседаний. Нет? В таком случае прошу садиться, и перейдем к делу.
Уоррик и Йен сели за стол, и в комнате повисла тревожная тишина. Все неотрывно следили за лордом Торндайком, который отыскивал среди бумаг нужные документы.
— Начнем с заявления лорда Джилла Макайворса, — заговорил королевский уполномоченный. — Он жалуется Его Величеству, что вы, лорд Уоррик, отказываетесь пропускать его людей через свои земли в Килмурис, являющийся законной собственностью Макайворсов. Он также пишет о том, что его люди часто подвергаются нападениям со стороны Драммондов.
Уоррик прямо взглянул на Йена:
— Я и впредь не намерен пропускать Макайворсов в Килмурис, поскольку они не имеют на эту землю никаких прав. Килмурис мой.
— На чем основывается ваше утверждение? — спросил лорд Торндайк.
Уоррик вздохнул. Вероятнее всего, сегодня он просто потеряет время: вряд ли можно рассчитывать на то, что суд королевского посланника окажется беспристрастным.
— В 1818 году Килмурис был выделен моей сестре Гвендолин как часть приданого. Но, питая известное недоверие к Макайворсам, мой отец отказался передать право на владение Килмурисом непосредственно жениху, — глаза Уоррика сверкнули холодным слюдяным блеском. — Несмотря на то, что накануне моя сестра пребывала в добром здравии, в ночь свадьбы она умерла при загадочных обстоятельствах.
— Я слышал об этом. Впрочем, продолжайте.
— На другое утро мне сообщили, что моя сестра сама, без всякой причины, бросилась вниз головою с лестницы, но, зная ее набожность, я прекрасно понимал, что она никогда не решилась бы покончить с собой. Погребение в неосвященной земле всегда казалось ей страшнее самой смерти.
— Боюсь, что все происшедшее в ту ночь так и останется для нас тайной за семью печатями, поскольку ни вашей сестры, ни ее супруга уже нет с нами, — заметил лорд Торндайк.
— В таком случае, милорд, — продолжал Уоррик, — объясните мне, почему ни наши исконные земли, ни прах моей сестры до сих пор не возвращены нам? За эти годы мы многократно обращались к вашему королю — точнее сказать, к трем вашим королям, — однако наши требования так и не были услышаны.
— Для того я и прибыл сюда сегодня, чтобы выслушать все требования сторон и, взвесив все, сделать на сей счет собственное заключение.
— Любопытно было бы знать, сколь справедливо будет это ваше заключение.
— Об этом вы сможете судить сами по окончании переговоров.
2, 3
Уоррик недоверчиво усмехнулся:
— Что бы вы сказали о человеке, который похитил невинную девушку перед самой ее свадьбой, силою увез ее к себе и заставил стать его женой? Какое заключение вы вынесли бы на его счет?
Лорд Торндайк догадывался, что в ходе разрешения спора между враждующими домами столкнется с немалыми трудностями, но к столь неожиданному повороту он все же не был готов.
— Лорд Уоррик, если обвинение будет обосновано, то, по моему разумению, обидчика следует судить без всяких поблажек.
— Тогда, — Уоррик указал на Джейми, — судите его. Джейми Макайворс — гнусный похититель, укравший у меня невесту. Судите его, если хотите убедить меня в справедливости вашего суда.
Лорд Торндайк обернулся к Джейми:
— Справедливо ли это обвинение? Отвечайте.
Джейми проворно вскочил со своего места и поспешил в дальний угол комнаты. Схватив за руку леди Элен, он потащил ее за собой.
— Позвольте представить вам мою жену, лорд Торндайк. Пусть она сама ответит вам, неволил ли я ее идти за меня.
Джейми вытолкал Элен вперед, и она остановилась перед столом, низко опустив голову и не смея поднять глаз.
— Не бойтесь, миледи, говорите, — мягко сказал лорд Торндайк. — Я жду от вас правдивого ответа.
Когда Уоррик увидел свою бывшую невесту с животом, раздувшимся от ненавистного Макайворсова семени, глаза его вспыхнули негодованием.
— Я… — Элен облизнула пересохшие губы. — Я… люблю своего супруга, — она никак не могла заставить себя взглянуть на сидящих за столом мужчин. Однако Уоррик все же решил выяснить все до конца.
— Миледи, так вы утверждаете, что вы не пленница в Давиншемском замке и живете со своим супругом по доброй воле?
Элен наконец осмелилась поднять глаза.
— Я довольна своей участью, лорд Уоррик. Со временем я поняла, что с вами я… не была бы счастлива. Пожалуй, я вас немного побаивалась. Вы ведь помните, что наш с вами союз заключался… не по любви.
Уоррик почувствовал, как его охватывает неудержимый гнев. Неважно, что он никогда не любил свою невесту. Она должна была быть его женой, а ребенок у нее под сердцем должен был стать его ребенком.
— Я тоже доволен тем, что все обернулось именно так, миледи, — холодно сказал он ей. — Право, мне не хотелось бы, чтобы следующий граф Гленкарин оказался произведен на свет женщиной со столь переменчивым сердцем. Лорд Торндайк, — он обернулся к королевскому представителю, — можете что угодно говорить обо мне своему королю, но больше я не намерен оставаться в обществе Макайворсов ни одной минуты. — С этими словами Уоррик в сопровождении Мактавиша решительно направился к выходу.
Когда дверь за ними захлопнулась, губы Йена расплылись в довольной улыбке.
— Вот видите, лорд Торндайк. Разве с Драммондами можно о чем-то договориться? Мой дедушка надеется, что вы прикажете лорду Уоррику открыть нам дорогу на Килмурис и не препятствовать проходу в наши законные владения.
Глаза лорда Торндайка недобро сверкнули.
— Не трудитесь указывать решения мне и Его Величеству, — сказал он, убирая бумаги обратно в сумку. — Насколько я могу судить, в срыве сегодняшних переговоров виноваты вы, лорд Йен. Вы нарочно привезли с собой леди Элен, дабы вызвать гнев лорда Уоррика. Будь я на его месте, я, вероятно, вел бы себя так же.
Лицо Йена посуровело.
— Вы, кажется, собираетесь занять сторону Драммондов? Предупреждаю, что мой дедушка этого не потерпит. Я бы посоветовал вам…
— Оставьте свои советы при себе, — прервал его лорд Торндайк. — И передайте вашему дедушке, что окончательное решение вопроса остается за королем. А вы, Джейми Макайворс, объясните лорду Джиллу, что английская корона не намерена оправдывать похищение невест, какие бы побуждения ни толкнули похитителей на сей преступный шаг. На вашем месте я бы благодарил небо за то, что лорд Уоррик явился сюда без оружия. Будь он вооружен, боюсь, даже мое присутствие не удержало бы его от скорой расправы. Вы оскорбили его достоинство, а он, судя по всему, не привык оставлять подобные оскорбления безнаказанными.
Джейми гордо расправил плечи.
— Я его не боюсь!
— Всего хорошего, джентльмены. В свое время я извещу вас об окончательном решении, — лорд Торндайк твердыми шагами пересек глянцевито поблескивающий пол комнаты заседаний и затворил за собою дверь.
— Может, не стоило везти сюда Элен? — спросил Джейми, не совсем понимая, какого «окончательного решения» им следует ждать.
Йен нетерпеливо отстранил брата.
— Поезжай домой и расскажи деду о том, как все было, — он прищурился. — Не забудь сказать, что лорд Уоррик ушел первым. А что касается твоей жены… думаю, не обязательно упоминать, что она ездила с нами.
— Почему бы тебе самому не поговорить с ним? — Джейми был явно смущен. — Ты же знаешь, дедушка меня недолюбливает.
— У меня есть дело поважнее: мне нужно встречать невесту. Я хочу успеть в порт к прибытию ее яхты.
— Повезло тебе с нашей кузиной, Йен. Мало того, что она красавица, еще и дочь такого богача.
— Да, Джейми, мне повезло. Во всяком случае, я в отличие от тебя женюсь по любви.
Глаза леди Элен, слышавшей разговор братьев, наполнились слезами. Увы, ей пришлось выйти замуж отнюдь не по любви, к тому же супруг ее оказался человеком совершенно безвольным. Он всегда тенью следовал за старшим братом и, кажется, вовсе не имел собственного голоса. Правда, в глубине сердца Элен чувствовала, что без Йена Джейми, возможно, был бы другим. Иногда он действительно обращался с нею как любящий супруг и как будто с нетерпением ждал рождения ребенка. Сейчас, когда она, с трудом передвигаясь, подошла к мужу, Джейми лишь скользнул по ней равнодушным взглядом и отвернулся. Но по ночам, когда Йена не было рядом, он порой шептал ей на ухо нежные слова, и тогда она засыпала в его объятиях и чувствовала себя почти счастливой.
Выйдя из замка в сопровождении Мактавиша, Уоррик вскочил в седло и поскакал прочь из Эдинбурга. На его плечи давила тяжесть предательства, на лице застыло выражение слепой ярости. Итак, леди Элен не желает, чтобы ее вызволяли из неволи! Он повернул лошадь на север, в сторону родных гор. Да, сегодня он проиграл. Лорд Торндайк наверняка вынесет решение по Килмурису в пользу Макайворсов, и он, Уоррик, будет бессилен перед судом англичанина.
Северное море бушевало все сильнее, швыряя «Соловья» из стороны в сторону, подобно легкой скорлупке. Три дня в мачтах свистел ветер, по палубе хлестал дождь, и шторм, судя по всему, не собирался утихать. На четвертый день ветер как будто ослабил свой напор, и волны перестали перехлестывать через борт. Леди Мэри лежала в каюте едва живая.
Арриан, сидя у тетушкиного изголовья, пыталась внушить ей, что худшее позади, но несчастная леди Мэри ничего не желала слушать.
Послышался негромкий стук, и Арриан встала, чтобы отворить дверь. На пороге стоял улыбающийся капитан Норрис.
— А, входите, капитан! Может, хоть вы поможете мне убедить тетушку, что шторм уже миновал.
Рослому капитану пришлось нагнуться, чтобы не задеть головой за притолоку. Арриан помнила и любила его с самого раннего детства. У него было обветренное загорелое лицо, а когда он улыбался, в углах глаз собирались глубокие морщины. Входя, капитан сунул шляпу под мышку.
— Леди Мэри, я хочу посоветоваться с вами о выборе дальнейшего курса.
Голова леди Мэри слабо качнулась на подушке.
— Из чего вы предлагаете выбирать?
— Как вам известно, мы следовали в порт Лейт, но, к сожалению, нас отнесло далеко в сторону, и сейчас мы находимся в Мори-Фертском заливе.
— Как можно было так сбиться с курса? — изумилась леди Мэри.
— Шторм, миледи.
— И что же теперь делать? Говорите, капитан.
— Буду с вами вполне откровенен. Море в направлении Лейта, конечно, еще не спокойное, но шторм уже идет на убыль, так что, если мы двинемся дальше намеченным курсом, надеюсь, что так болтать нас уже не будет.Леди Мэри отчаянно замотала головой.
— Ни за что! Еще одного шторма мне просто не выдержать. Лучше уж добираться сушей.
— Но, миледи, не забывайте, что земля, которую мы видим на горизонте, — это побережье Северной, а не Южной Шотландии.
— Все равно. Я хочу сойти на берег в ближайшем порту. Какой порт от нас ближе всего?
— Раттри-Хед, миледи.
— Стало быть, направляйтесь прямо туда и высадите нас с племянницей на берег. Там я найму экипаж, он и довезет нас до места.
— Ваша милость, позвольте вам заметить, что это отнюдь не лучший выбор. Северная Шотландия — дикая страна. К тому же в горах на вас в любую минуту может обрушиться метель… Морем будет гораздо безопаснее.
Леди Мэри упрямо подняла подбородок.
— Мы сегодня же сходим на берег. Капитан Норрис как будто хотел еще что-то возразить, но не посмел.
— Как угодно, миледи. Но позвольте хотя бы двум моим матросам сопровождать вас верхом.
— На что нам матросы на суше?
— Ну, — улыбнулся капитан, — если понадобится, они и на суше могут стрелять так же метко, как на море.
— Нет уж, обойдемся без стрелков-сопровождающих. Лучше я найму в деревне пару надежных проводников. У ваших матросов такие английские физиономии, что первый же встречный шотландец, чего доброго, захочет перерезать им глотки.
Поднявшись на палубу, Арриан шагнула к борту и устремила разочарованный взгляд вдаль. Ей так ясно виделась их с Йеном встреча: он будет ждать ее в порту, и оттуда они вместе поедут в дедушкин замок…
Она всматривалась в берег, едва различимый в тумане.
— Дикая страна, — сказал капитан.
Да, такая она и с виду — дикая, темная, негостеприимная. Над горизонтом скапливались зловещие облака.
Арриан поежилась. Хорошо бы тетушка передумала, и они бы остались на «Соловье».
Глава 3
Утро было ветреное и холодное, редко-редко меж облаками прорывался случайный солнечный луч. Арриан вслед за тетушкой опустилась на холодное сиденье почтовой кареты, и лошади рысцой двинулись с постоялого двора.
К неудовольствию леди Мэри, обе служанки — ее и Арриан — были еще очень плохи. Понимая, что две больные женщины в Шотландских горах будут только лишней обузой, она приказала им следовать в Лейт с капитаном Норрисом.
Окутавший карету густой туман, казалось, начисто отрезал двух пассажирок от внешнего мира.
Снаружи доносился лишь приглушенный стук копыт о мерзлую дорогу.
Арриан, решив, что от уныния проку мало, ободряюще улыбнулась тетушке. Леди Мэри сидела, укутанная шерстяными платками так, что видно было только лицо.
И все же леди Мэри была необыкновенная женщина. Арриан прекрасно понимала, что если уж суждено несколько дней кряду трястись в холодной карете, то лучшей попутчицы, чем ее двоюродная бабушка, нельзя и желать. Уже будучи вдовой, леди Мэри Риндхолд снискала себе славу устроительницы лучших праздников и балов. Приглашение на вечер к леди Мэри высоко ценилось среди лондонской знати. Годы не тронули ее такой, казалось бы, хрупкой красоты, и кожа ее до сих пор осталась гладкой, как у девушки. К тому же она была обаятельна и умна, и внучатая племянница просто обожала ее. Не снимая перчаток, Арриан наклонилась вперед и тронула леди Мэри за рукав.
— Как вы, тетушка? Получше?
— Не сказала бы. Мало того, что меня все еще мутит после вчерашнего шторма, теперь к тому же заломило кости. Вот увидишь, скоро пойдет снег: перед непогодой у меня всегда начинает болеть то одно, то другое.
Арриан спрятала руку обратно в горностаевую муфту, соображая, как лучше всего отвлечь тетушку от тягостных мыслей.
— Мне так хочется поскорее увидеть прадедушку Макайворса! Когда я была маленькая, он казался мне ужасно сердитым — я его даже побаивалась. Потом-то я разглядела, что глаза у него, при всей его кажущейся угрюмости, добрые.
Леди Мэри рассмеялась.
— Да, мой отец всегда любил предстать перед друзьями и родными сумасбродным тираном. Во многих отношениях он, конечно, и есть самый настоящий тиран. Но к тебе у него отношение особое: ты ведь так похожа на мою покойную сестру, от которой тебе досталось имя Арриан. Да и Кэссиди он нежно любит. Помню, в детстве она была такая отважная, ничего не боялась, и отец очень ею гордился. — Леди Мэри улыбнулась. — Впрочем, она и сейчас такая же.
— Я очень люблю, когда мама начинает рассказывать о том, как они с папой познакомились.
— Да, пожалуй, лучшего выбора сделать она не могла. Правда, мой отец отнесся к нему очень неодобрительно — Рейлт ведь англичанин. Он и до сих пор еще частенько ворчит, что лучше бы она вышла за шотландца, но мы-то с тобой знаем, что тут он не прав.
— Мама много раз говорила мне о моих настоящих родителях, но я решительно не могу их себе представить. Они кажутся мне какими-то мифическими персонажами, которые не имеют ко мне никакого отношения.
— Кэссиди с Рейли всегда в тебе души не чаяли. Помню, как отчаянно Кэссиди боролась за тебя. Она так обожала свою сестру, что после ее смерти даже мысли не допускала, чтобы тебя отдали кому-то другому.
Арриан улыбнулась:
— Я знаю, они с папой ведь и познакомились из-за меня.
— Да. Рейли был сводным братом твоего родного отца, а Кэссиди — сестрой твоей матери, так что ты им обоим была родная кровинка. Но хотя оба и так считались твоими ближайшими родственниками, все же они решили удочерить тебя, чтобы ты знала, как ты им нужна.
— Я всегда чувствовала их любовь. Взгляд леди Мэри сделался задумчивым, словно она вспомнила что-то печальное.
— Кэссиди с Рейли многое пришлось пережить, прежде чем к ним пришло счастье. Никогда не забывай, что они любят тебя. Пусть не они дали тебе жизнь, но в душе Кэссиди твоя мать, а Рейли — отец.
В полдень карета подъехала к придорожной гостинице. Здесь дамам была предложена комната для отдыха и легкий завтрак. На дворе становилось все холоднее, и Арриан очень не хотелось уходить от гудящего в камине огня и возвращаться в промерзшую карету.
Однако леди Мэри желала ехать дальше, надеясь засветло добраться до следующей деревни.
Когда они, наконец, устроились на сиденье, леди Мэри озабоченно выглянула в окно.
— Признаться, всякий раз, когда приходится проезжать в этих краях, на душе у меня кошки скребут. Здесь лежат владения Уоррика Гленкарина, легендарного вождя Драммондов, а он, как известно, Макайворсов не жалует.
Арриан, выросшая на рассказах о шотландских лаэрдах и клановых войнах, оживилась. Пуще всяких сказок она любила слушать историю Роберта Брюса, которого шотландцы после победы над англичанами признали своим королем. Возможно, именно детское восхищение перед этой таинственной и сказочной землей и расположило ее сердце в пользу Йена Макайворса.— Расскажите мне об этом лорде Уоррике, тетушка. За что он так не любит Макайворсов?
— О лорде Уоррике? Я слышала, что он сущий дьявол. Впрочем, возможно, это всего лишь выдумки Макайворсов — я ведь немало их наслушалась с детства. Твой дядя Джордж помог мне в свое время понять, что в этой вражде повинны обе стороны, — хотя вряд ли бы он убедил в этом Уоррика Гленкарина или, скажем, твоего прадедушку.
— Уоррик Гленкарин… Звучит как имя средневекового рыцаря. Как вы думаете, он красив? Хотя нет, он, вероятно, старик, переживший уже нескольких жен.
Наклонившись к окну, леди Мэри заметила, что пошел снег, и нахмурилась.
— Не воображай лишнего, Арриан. И не надейся, что этот рыцарь станет рыскать в метель по дорогам, чтобы спасти какую-нибудь замерзающую девицу, в особенности, если в ее жилах течет английская кровь или кровь Макайворсов. А в тебе, моя милая, довольно и того, и другого. Не говоря уже о том, что твой жених — будущий вождь клана Макайворсов.
— Неужто кланы и по сей день враждуют, как в стародавние времена? И король Уильям это допускает?
— А что он может сделать? Всякий раз, когда Драммонды сталкиваются с Макайворсами, на этой земле льется кровь. Они заклятые враги — так было и, думаю, будет всегда.
— Тетушка, расскажите мне еще что-нибудь о здешних кланах.
— Что еще тебе сказать? В этих краях люди привыкли жить по старинке и говорить без обиняков все, что думают. Шотландцы, как и прежде, боготворят свою Шотландию и свято чтят память отцов. К сожалению, после нашей войны с Францией большинство кланов распалось. Крупные землевладельцы, сообразив, что с овец у них будет больше прибыли, чем с фермеров-арендаторов, занялись овцеводством. Кто победнее, перебрались в города или вовсе уехали из Шотландии, иные даже подались в дальние колонии.
— Но Драммонды, как и Макайворсы, все же держатся до сих пор? Пожалуйста, тетушка, — опять попросила Арриан, — расскажите, что вы знаете о лорде Уоррике. Что он за человек?
— Лорд Уоррик, как мне говорили, настоящий северный горец и относится к «господам равнинникам», как здесь называют южан, весьма пренебрежительно. Думаю, что во многих отношениях он достоин восхищения. Он имеет огромное влияние на своих людей, да и врагам приходится с ним считаться. Сама я видела его только издали: лет пять назад мне показали его на улице в Эдинбурге. Должна сказать, что для мужчины он показался мне даже чересчур красивым, хотя и смуглым сверх меры.
— А какие отношения у вождя с людьми его клана?
— Они напоминают, хоть это и звучит странновато, отношения между отцом и детьми в семье. Вождь — если он настоящий вождь — знает всех своих людей, мужчин и женщин, навещает стариков, когда тем нездоровится, а детей называет по именам. В молодости таким вождем был и мой отец… Но имей в виду, Арриан, теперь отцовский клан уже не так силен, как прежде. Мало кто из Макайворсов продолжает заниматься возделыванием земли. Если не ошибаюсь, это Йен уговорил отца распустить фермеров и заняться овцеводством.
Последнее тетушкино замечание прозвучало довольно неодобрительно, но в эту минуту Арриан больше занимал загадочный вождь Драммондов.
— Как вы думаете, а этот лорд Уоррик настоящий вождь?
— Я слышала, что он умеет зажечь людей, особенно людей своего клана. Они во всем доверяют ему и бросаются выполнять каждое его приказание, а от этого частенько страдают Макайворсы. Беспрестанные стычки с Драммондами досаждают моему отцу уже много лет.
— Мама часто говорит о северянах и южанах так, словно это два совершенно разных народа.
— Попасть в Северную Шотландию — это все равно что вернуться в прошлое. Северяне держатся проще, предпочитают во всем прямоту и изъясняются в основном по-гаэльски. Южане же — хоть сами они это и отрицают — уже давно во многом уподобились своим английским родичам. К сожалению, ни те, ни другие не желают признавать, что старые времена уже прошли и Шотландия связана с Англией навеки.
Арриан задумчиво качнула головой.
— Представляю, как роскошно выглядел их торжественный выезд: впереди сам вождь, за ним знаменосцы с развевающимися знаменами, потом воины в одеждах строго определенных цветов… Жаль, что все это теперь утрачено.
— Ах, дитя мое, не стоит горевать об утраченном; порадуемся лучше тому, что осталось.
Но мысли Арриан уже текли в другом направлении.
— Надеюсь, Йен не слишком встревожится, когда «Соловей» пришвартуется, а нас не окажется на борту?
— Капитан Норрис объяснит ему, почему мы сошли на берег… Если, конечно, сам к тому времени не отправится на дно. Клянусь, ни за что больше не соглашусь плыть морем! — она набросила на себя еще одну шерстяную пелерину. — Но давай поговорим о более приятных вещах, — в глазах леди Мэри зажглись веселые огоньки. — Хотя бы о твоей свадьбе.
— В Йене, — проговорила Арриан, глядя на мелькание снежных хлопьев за окном, — я нашла все, что хотела бы видеть в своем супруге. Не зря я столько времени ждала, пока он поймет, что любит меня. Одно воспоминание о нем затмевало всех моих лондонских кавалеров.
Леди Мэри окинула ее проницательным взглядом.
— А ты уверена, что твое чувство к Йену — истинная любовь, а не девичья фантазия? Что, если она завтра пройдет?
— Мама задавала мне тот же вопрос, но я сказала ей, что готова прожить с Йеном всю жизнь, до последнего дня.
Леди Мэри поскребла перчаткой иней на стекле и выглянула в образовавшийся просвет.
— Смотри, как разыгралась пурга. Все-таки надо было остаться в той гостинице. Боже правый, так метет, что даже обочины не видно.
Становилось все холоднее. Арриан поежилась и плотнее укутала ноги дорожным пледом. Сквозь снежную завесу с трудом удавалось разглядеть силуэты проводников, припавших к лошадиным шеям.
— Бедняги, им, должно быть, сейчас несладко… — в этот момент налетел новый порыв ветра, и белая пелена поглотила обоих всадников. Арриан обеспокоенно прильнула к окну. — Они заблудятся, — растерянно пробормотала она. — Разве возможно отыскать дорогу среди такой круговерти?
Леди Мэри взяла Арриан за руку.
— Да, в такую непогоду я, знаешь ли, еще не попадала. Скоро стемнеет, а метет так, что бедному вознице и дороги-то не видать. Не дай бог, с тобой что случится… Этого я никогда себе не прощу.
Не успела Арриан ей ответить, как карета неожиданно качнулась в одну, потом в другую сторону, сбросив при этом с сиденья леди Мэри. Арриан, силясь удержать равновесие, вцепилась в дверную ручку, но в следующую секунду карета сползла на обочину, накренилась и тяжело рухнула в сугроб.
Голову Арриан пронзила острая боль, и сознание покинуло ее.Арриан села и изумленно огляделась, пытаясь вспомнить, что произошло. Зубы ее стучали от холода, было темно. Мало-помалу ее мысли прояснились, и все начало становиться на свои места.
Снаружи доносился вой ветра, сотрясающего опрокинутую карету. Пошарив в темноте руками, Арриан выяснила, что дверь теперь оказалась наверху и что без посторонней помощи ей до нее никак не дотянуться.
— Тетушка Мэри, где вы? Вы ударились? — страх овладевал девушкой все сильнее. — Почему вы ничего не говорите?
Но ответом ей было молчание. Наконец она отыскала в темноте тетушкину руку, безвольную и холодную.
— Тетушка Мэри, милая, не волнуйтесь, — в смятении пробормотала она. — Возница, верно, отправился за помощью в ближайшую деревню.
Тетушка молчала… Но где же возница? Где их проводники? Почему никто не идет к ним на помощь?
Арриан кое-как укрыла тетушку дорожным пледом и взяла ее за руку. Так она сидела очень долго, как ей показалось, несколько часов, не имея сил двинуться с места и ошеломленно глядя перед собой. Потом ей почудились какие-то голоса. Что это?.. В душе ее затрепетала надежда. Может, возвращаются проводники?
Дверца кареты дернулась и откинулась в сторону, внутрь свесилась рука с зажженным фонарем. От яркого света Арриан в первую секунду зажмурилась.
— Кто это? — спросила она.
— Эгей, как вы там, мисс? — послышался мужской голос с явным шотландским выговором.
— Помогите! — взмолилась она, ощупью пробираясь навстречу свету. — Моя тетя… Кажется, она очень сильно ударилась.
— Сейчас, милая, сейчас!.. Теперь уж тревожиться не о чем. Мы вас живо отсюда извлечем!
Арриан с надеждой следила за тем, как их спаситель ловко спускается в опрокинутую карету. Оглядевшись и быстро оценив обстановку, он поднял леди Мэри на руки и передал наверх, где ее принял кто-то другой. Потом он с той же легкостью приподнял за талию Арриан, и она, наконец, почувствовала себя в относительной безопасности.
Холод пробирал до костей, снегопад все не прекращался. Кто-то закутал дрожащую Арриан в шубу и посадил ее в седло впереди всадника.
— Где моя тетя? — спросила Арриан, озираясь и не видя леди Мэри.
— В тепле, — раздался над ухом дружелюбный голос. — Не бойтесь, там о ней позаботятся.
— А возница? — спросила она, пытаясь различить хоть что-нибудь за непроглядной белой завесой.
— Возница?.. Вознице, милая, надо было думать головой, а не тащиться в путь в этакую непогодь. Ему уже не поможешь — шея сломана.
Арриан задрожала еще сильнее и уткнулась лицом в плечо говорившему.
— А проводники — где они могут быть? Мы потеряли их из виду перед тем, как карета опрокинулась.
— Кто их знает, где они могут быть. Видать, заплутали в пурге. А может, и набрели на какое жилье…
Она теснее прижалась к незнакомцу, надеясь хоть чуть-чуть согреться.
— Ну, будет тебе, дочка, теперь тебе бояться нечего… Сейчас приедем в тепло, в большой дом, там и тебя обогреют, и о тете твоей позаботятся.
Хотя у самой Арриан ломило от холода все тело, все же она волновалась за тетушку Мэри куда больше, чем за себя.
На миг она вспомнила Йена. Не сойди они на берег в Раттри-Хеде, теперь, вероятно, она бы уже припала к груди жениха в Лейтском порту.
Йен вне себя метался по палубе «Соловья».
— Что значит «сошли на берег»? Как они могли сойти на берег?!
Капитан Норрис подошел к хлопавшему на ветру парусу и потуже закрепил шкот.
— Шторм отнес нас в сторону от курса, и леди Мэри наотрез отказалась продолжать плавание. Единственное, что я мог сделать в этих обстоятельствах, — это найти для них почтовую карету и двух проводников.
— Вот же противная старуха, — пробормотал Йен. — Придется теперь ехать встречать их на дороге.
— Я бы не советовал вам этого делать, милорд, — сказал капитан Норрис. — Над всем побережьем снегопад. Думаю, что леди Мэри и леди Арриан отсиживаются сейчас в какой-нибудь придорожной гостинице, ждут, пока прояснится.
Йен отвернулся и в немалой досаде покинул яхту. Джейми, держась на полшага сзади, поспешил за ним. В карете Йен сердито швырнул на сиденье свою рыжевато-желтую куртку.
— Не волнуйся так, Йен, ничего с твоей Арриан не случится, — сказал Джейми.
— Не в этом дело. Я ведь продумал нашу с ней встречу до мелочей. Знаешь, какую уйму денег я ухлопал на один только сегодняшний бал? Как бы я щегольнул ею перед всем Эдинбургом! Приятели локти бы кусали от зависти.
— Нет, — Джейми качнул головой, задумчиво глядя на брата. — Все-таки мы с тобой совсем разные. Я бы ни за что не согласился выставлять Элен напоказ перед чужими.
— То Элен, а то Арриан.
— Йен, — некоторое время Джейми колебался, не решаясь задать мучивший его вопрос, — я что-то не пойму: любишь ты Арриан или тебя просто привлекает, что она герцогская дочка?
Йен ничуть не обиделся.
— Люблю ли я ее? Разумеется, люблю и намерен стать ей примерным супругом. Впрочем, — продолжал он, — нельзя не принимать во внимание и того, что она единственная дочь герцога Равенуортского и что за нею дают такое неслыханное приданое. И все же, — в глазах Йена мелькнуло самодовольное выражение, — не будь этого приданого, я все равно бы ее никому не отдал. Она моя, как воздух, которым я дышу.
Джейми отвернулся и стал смотреть в окно. Догадывается ли Арриан, насколько самолюбив ее будущий супруг? Джейми покосился на брата: тот сидел, плотно сцепив зубы. Да, Йен не любил, когда нарушались его планы.
Констанс О`Бэньон