Книга вторая "Хроника Апокалипсиса".
Продолжение книги "Когда включается сознание".
АРИ НА РАДИО НОВА
ТОМЪ 6. 2024 годъ.
ГЛАВА 53. Квитень 2024 года.
О, Оренбург…
08.04.2024 года
И вот эвакуация вторая.
После Каховки воды разливая,
течёт Урал в низовья края,
что Оренбургским прозывая
народ с почтением зовёт.
Здесь очень горький поворот.
Понять его сможет лишь тот,
кто на Руси весь век живёт,
да без изъяна понимает,
что значит ор, что говорит народ.
И город Орск во тьме плывёт,
не ведая основы, что в названьи
к сознанью речи всех влечёт,
и думает, что это – наказанье.
Увы, неведомые знания,
заложенные во людской молве,
но всеми нескончаемыми порицаниями
приводят ор к большой воде.
Мне тяжко это говорить,
хотела б я, чтоб жизни нить
лилась размеренно и плавно,
и чтобы некого было винить.
Но, к сожалению, то – главно,
что всё ж не видит тот народ,
что он глаголет, как живёт,
и потому-то он плывёт.
Нельзя пространство изменить,
устроена Земля под русских,
и коль ведётся ора нить,
то и в законах физики – не просто.
И ничего тут не поделать,
в названьях рек да городов
идёт энергия портов
для слов и мыслей человека.
А людской разум хочет жить,
не замечая ора с матом где-то,
и хочет ласково любить,
не разбираясь в связях этих.
Мне трудно это объяснить
теперь, когда уж всё случилось,
мне очень жаль, ведь то вершилось
в планете сотни долгих лет.
О, Оренбург, ты – слово кода,
да, как и Орск: всё то, как говорит,
так в мире и дела вершит,
и нету слову здесь иного хода.
А воды слышат русских речь,
да вперемешку с лепетом казахским,
и переносят думы в течь
с уклоном в перелив бунтарский.
И в Казахстане ныне та ж беда,
полномасштабно наводнение весною,
прекраснейшею русскою порою,
когда природа говорит.
Как хочется природе жить
так, чтобы управляли ею боги,
что русскими звались от самой Волги
да аж за тридевять земель.
Увы, в казахской степи ныне – топи:
язык в пространственной утопии
смешался с русским языком,
и потому страдает в том.
Казахский лепет жарит в дом,
казахский лепет дует ветром,
мороз казахским словом крепит,
и всё летит там кувырком.
Страдает физика ответа
там, где отныне очень жарко летом,
да влаги нету в доме том,
всё потому, что горек дом:
нет истины в ветрах с советом,
что принесут ту влагу летом,
вода испытывает жажду,
что нету чистых русских слов.
А это ведь – всему остов.
и не в зиме всё дело в этом,
не потому, что много снега где-то
скопилось да растаяло потом.
Увы, всё в оре заключилось здесь людском.
Смешалось население планеты
с восточными уклонами вендетты.
Где русским уготован дом –
там нужен только русский гром:
гром слов чистейших и милейших,
гром песен русских – только в том
основа дома да опора
всех православных с Богом за двором.
Увы, мне больно говорить о том,
и я с слезами лишь на то взираю,
и только я лишь понимаю,
как страшно будет всем потом…
когда поймут, ЧТО было (стало) за двором…
Прости, мой Оренбург, тебя люблю я,
но здесь помочь пока всё ж не смогу я,
ведь нет согласия в оре том,
где тонет русских отчий дом.
И Казахстан, увы, прости,
но получаешь ты доколе
всех русских обижаешь ты,
не понимая русских доли.
Слезам там, в половодье, долго литься,
Аллах не вступится, смирится,
поскольку физика ответа
зависит от людей привета.
И коли русским там не рады,
то и природа преподносит
свои причудливы наветы
там, где не чувствует отрады.
Да, половодье нынче повсеместно –
и на Урале, и в Самаре, да и в Центре,
природа взбунтовалась интересно
всё потому, что слова русских мало.
Выходим мы на пик людского жала,
что жалит словом русское начало,
мне очень жаль, что русская держава
плывёт во тьме к нерусскому причалу.
И чтобы это изменить,
нужно воды святой испить –
испить воды, что русскими словами
омоет этой жизни нить.
И не препятствия чинить,
а русским «слава» говорить –
и Бог услышит это «слава»,
и лишь тогда воспрянет вся держава.
Воспрянут страны, города,
воспрянет весь народ Земли тогда,
когда все русские проснутся
и с трепетом на жизнь их оглянутся.
Ну, а пока, простите, господа –
тонуть вам долго без их русского следа…