Да-а… Часто у чинуш – не сердце,
А камень, видимо, в груди;
Наверное, потухло солнце,
Накрылось сумраком ночи
В их мелких душах кабинетных.
Глядь, в креслах тёпленьких, служебных
Сидят, жируя на харчах
Казённых. Будто на дрожжах
Растут число их и нахальство!
На нужды «быдла» им плевать;
А на бумагах малевать
«Нелёгкий труд» свой, – вот «геройство»
Чиновной братии – «верхов»
(Поэт, не слишком ль ты суров?).
Да как про это не черкнуть-то
Ему в сердцах куплет-другой?
В стране ввек два народа будто:
Один – в трудах, на нём – второй
И пьёт, и жрёт за счет трудяги,
Сосёт всласть кровушку бедняги…
И втиснут этот строй-«разбой»
Везде, вовек… в законов «рой» –
В «броню» чинуши-бюрократа.
«Ишачь, трудящийся народ;
И свято чти законов свод!» –
Вой сверху вниз… Да, два народа
В одной «семье». Тут в мат вздохнёт
Сих строчек автор – «рифмоплёт».
«Трудом своим велик и славен
На белом свете человек».
Слов этих смысл прост и ясен;
Тут тени тайны даже нет, –
Всё всем живущим тут понятно.
Но «шкурой» собственной, столь внятно
Извечно ведает народ,
Что в жизни – всё наоборот:
Трудом чужим «велик и славен»
(Ха-а!) тот, на шее кто сидит
Другого; и закон хранит
Его! Сей строй-уклад бессменен:
Кто не работает – тот ест;
А кто в трудах ввек – тот… под крест.
Но всё ж у всех – своя походка,
Свой «стиль» одежды, почерк свой
(Хотя в деревне «стиль» не так-то
Блюдут… фуфаечка с кирзой).
У всякого – свои повадки,
И увлечения, и хватки;
Всего не перечислить тут,
На свете чем и как живут
Земляне – люди-человеки…
Неинтересно это всё;
У каждого своё лицо –
И всё. Излишни здесь словечки.
На всех одно – лишь Неба свет!
Един с ним каждый человек.
***