(Недетская повесть о детстве)
12. Тётушка Гера
Гера Гавриловна…. Моя незабвенная тётушка Гера. Мой самый лучший учитель истории, классный руководитель, и до кучи любимая тётушка. Или вернее будет так – любимая тётушка, учитель истории и до кучи классный руководитель.
В общем, как бы то ни было, официально она для меня Гера Гавриловна, неофициально – тётя Гера. Но как же тянуло и в официальной обстановке назвать её тётей Герой! В конце концов к десятому классу, я так привыкла, что она для меня в школе Гера Гавриловна, что порой даже вне стен школы у меня стало прорываться обращение к ней по имени-отчеству и тогда она смеялась и говорила: «Ну зачем же так официально!»
Однажды, когда мне было двенадцать лет, произошёл курьёзный случай. В воскресенье я с утра пораньше умчалась играть во двор. Перед обедом прибежала домой, проскочила коридорчик рядом с комнатой и увидела краем глаза, что мама стоит у стола и что-то кроит. Я влетела в кухню и увидела, что мама в своём домашнем сатиновом халате, стоя у плиты, что-то жарит. Ещё одна мама! Я похлопала глазами и выскочила в комнату – мама стоит у стола, спиной ко мне и кроит! Я заглянула в кухню – мама стоит у плиты, спиной к дверям и жарит. В замешательстве закричала: «Мама!». И тут мама, которая на кухне у плиты, повернулась ко мне, и протянула тарелку с пирожками, а которая в комнате у стола, откликнулась: «Что сучилось?»
Я увидела улыбающееся лицо той, которая у плиты и только когда вгляделась в её лицо поняла… это была тётя Гера в мамином халате! Они поняли моё замешательство и засмеялись. Тётя Гера сказала: «Ну всё правильно! Тоже ведь мама!»
Мама с тётей Герой были очень похожи внешне, даже родные сёстры порой так не походят, как они – двоюродные. Похожие фигуры, похожие причёски, сходство в лицах, один возраст. Ну, и в довершении – мамин халат! Тут любой окарается! Дети в школе со спины тоже их порой путали.
Тётя Гера взяла классное руководство в нашем пятом классе не специально, просто, она выпустила десятый и ей дали наш класс. Ещё одна мамина и тёти Герина двоюродная сестра Оленька, много младше их, умница и отличница, к тому времени уже окончившая институт, сказала маме: «Бедный ребёнок, ей не вылезти из «четвёрок», потому что во-первых Гера очень сильный учитель, и требования к ученикам соответственные, даёт материал сильно и спрашивает сильно. А во-вторых, по-родственному, никаких поблажек, а ещё более серьёзные требования». И добавила, «Я у неё училась. Получить «пятёрку» было крайне сложно, требовала с меня по полной, в два раза больше, чем с других ребят, хотя по другим предметам отметки у меня были отличными. И для «пятёрки» по истории в аттестате мне пришлось очень потрудиться!».
Я с первых дней изучения истории стала хватать отличные отметки. Однажды кто-то из одноклассников проворчал, мол, можно получать сплошные пятёрки когда тётка учит. Но ребята из класса его сразу осадили, заявив, что пятёрки по истории у меня заслуженные, и Гера Гавриловна учитель честный и неподкупный. О, сколько она мне дала в интеллектуальном и нравственном плане! И даже историком я стала благодаря ей.
Самое интересное, что Шота Руставели и Аветика Исаакяна открыл мне не мой грузино-армянский папа, а моя русская тётушка Гера. Папа, конечно, прекрасно знал произведения этих великих поэтов, но услышала высказывания Руставели и стихи Исаакяна я именно от неё. Она же открыла мне Пиросмани, Сарьяна, «Мзиури», грузинских и армянских писателей девятнадцатого века и грузинские фильмы. Особенно она любила фильмы «Жил певчий дрозд» Отара Иоселиани и «Отец солдата» Резо Чхеидзе.
Когда в восьмом классе мы изучали Кавказскую войну, я интуитивно почувствовала в словах Геры Гавриловны сочувствие к имаму Шамилю и его нукерам. Мне показалось, что газават – священную войну горцев против захвата императорской Россией территорий Северного Кавказа, она считает справедливой и освободительной. Нет, она этого не говорила вслух, не озвучивала свое позиции, но это читалось в её интонациях и мимике. Она всегда была за историческую правду и справедливость.
Да, справедливость и миролюбие… это был один из основных критериев Геры Гавриловны. Она терпеть не могла забияк и агрессоров. Мы только-только начали изучать историю, как она, опережая все сроки, графики и программы, дала нам определение агрессора и, разумеется, признаки агрессии.
Учился в нашем классе некий Федорахин, он ещё с начальной школы постоянно задирал и обзывал наших девчонок. Это был вредненький тихушный подпевала двух «недокриминальных авторитетов» нашего класса, этакий Табаки при двух Шерханах. Я в уме его так и называла.
И вот этот Табаки Федорахин на демонстрации 7 ноября стал протыкать воздушные шарики у девчонок. А мы, пятиклашки, первый раз участвовали в демонстрации, натащили воздушных шариков, и у каждой из девчонок было по целой такой разноцветной связке. Мы с нетерпением ожидали, когда же наша праздничная общешкольная колонна наконец выдвинется со школьного двора.
И вдруг шарики стали бабахать один за другим. И бабахали они после того, как рядом оказывался Федорахин. Некоторые девчонки заплакали от обиды, а Федорахин нагло хохотал и всё оглядывался на ехидно ухмыляющихся «Шер-Ханов». Табаки справно нёс свою холуйскую службу.
И вдруг я увидела, как федорахинская рука с зажатой в ней иголкой, тянется к связке моих шариков. И, не став ждать продолжения, я с разворота заехала кулаком ему по носу. Из носа закапало.
Девчонки ахнули, а потом радостно захлопали в ладоши. Надо сказать, что этот Табаки бесил абсолютно всех девочек класса. Федорахин взвыл и ринулся с кулаками на меня. И снова наткнулся на мой кулак. А надо сказать, что я была чуть ли не на голову выше этого доморощенного Табаки, хотя и на полгода младше. И руки у меня были длиннее, и не руки это были совсем, а палки, как их называл мой двоюродный дед Митя. И эти палки лупили основательно и метко.
И вдруг раздался голос Геры Гавриловны: «Что здесь происходит?»
- А чо она дерётся! – заверещал Федорахин.
- Он шарики протыкает! – загалдели девчонки, так что, мне даже оправдываться не пришлось.
Гера Гавриловна взглянула на злющую физиономию Федорахина, затем на меня, пылающую благородным гневом, и сказала:
- Правильно, Лена! Не всё мальчикам девочек обижать!
О, как она вела уроки! У неё была совершенно неподражаемая манера подавать материал и рассказывать занимательные факты. И при всей занимательности, мы получали поистине фундаментальные знания. Почти никаких дат, тем более ненужных, только самые ключевые исторические даты. Основной упор она делала на причинно-следственные связи, на исторические механизмы и закономерности, на главные признаки тех или иных социально-экономических формаций, на знание терминологии. Схемы, таблицы, графики, опорные сигналы – это был её конёк, и скакать на этом коньке она обучила и нас. Причём, систему опорных сигналов она ввела на своих уроках задолго до Шаталова, просто называла о другому и нигде не пропагандировала. Неслучайно её ученики легко поступали туда, где надо было сдавать историю.
Когда перед отъездом на вступительные экзамены истфака университета я в дикой панике прибежала к тёте Гере и заявила, что ничегошеньки не знаю, она просто сказала: «Рассказывай».
-Что рассказывать?
- Всё, что знаешь.
И я стала рассказывать. А потом тётя Гера сказала: «Рассказывай всегда громко и уверенно, даже если тебе кажется, что не знаешь. Ты всё равно знаешь!» И я поступила.
С самого раннего возраста любила гостить у тёти Геры. А уж в подростковом возрасте готова была не вылезать от неё. У тётушки была совершенно замечательная собаченция Дина, помесь боксёра с какой-то неизвестной породой. Рыжая Динка была умницей из умниц. Казалось, что она понимает абсолютно всё на свете. Ну что ж, недаром ведь говорят, что каков хозяин, таков и питомец.
А ещё у тёти Геры было море книг! Они занимали сверху донизу весь огромный стеллаж, с полками под потолок, который тянулся к тому же во всю длину пятиметровой стены. У нас тоже было немало книг, но у тёти Геры раза в два больше. Ах, какие там были книга! И главное, тётя Гера разрешала их брать домой!
Ну, а про знаменитые тёти Герины пирожки с капустой и мелкорубленным яйцом я вообще молчу. Вкус у ни был непередаваемый, из-за одних только пирожков можно было бегать каждый день к тётушке на другой конец города!
Я не помню, чтобы Гера Гавриловна когда-нибудь поднимала голос на учеников. Да ей и не надо было этого делать она умела осадить озорников своим неподражаемым юмором. Однажды на уроке истории Средних веков в шестом классе мы изучали эпоху Великих географических открытий и Гера Гавриловна рассказывала о путешествии Васко да Гамы. А двое на первой парте, двоечник и хулиган по кличке Дама и почти отличник, но хулиган Васька, стали хихикать, очень уж их потешало имя мореплавателя. Произнесут полушёпотом его имя и корчатся от смеха.
Гера Гавриловна поинтересовалась, что их так насмешило. И Васька заявил, мол, подумаешь великое открытие – путь в Индию. А Дама добавил: «Сел на самолёт, да и прилетел!»
Гера Гавриловна усмехнулась и сказала: «Ну что ж, попросим наших знаменитых путешественников Ваську да Даму рассказать о своём великом открытии!»
Класс громыхнул хохотом. А «Васька да Дама» прочно прилипло к этим малолетним насмешникам.
Вообще, у тётушки Геры было удивительное чувство юмора. Её дети Витька и Мариша юмором пошли в неё. Правда, у Мариши юмор был что называется – интеллектуальный, тонкий такой, немножко высокопарный, в английском духе, но всё равно смешной.
А у Витьки юмор отличался оптимизмом, весельем и анекдотичностью. Витька был старше Маринки на четыре года, а меня на целый «пятак». Он так и говорил: «Я старше тебя на целый пятак!».
По окончании первого курса и стройотрядовской смены он заявился домой на летние каникулы в таком видоне, что вся родня, соседи и прочие пробегающие мимо, чуть в обморок не попадали. Он был в драной клетчатой ковбойке, широченных расклешённых самосшитых джинсах, стройотрядовской курточке в бесчисленных нашивках, соломенном «ковбойском» сомбреро. Довершали образ длиннющие патлы, ниже плеч и чёрные очки. Но высшим пиком стала, висящая на шее собачья цепь с огромной эмалированной кружкой на конце. Этакий доморощенный Лимонадный Джо и все известные обществу ковбои в одном Витькином лице.
На вопрос зачем ему кружка на цепи, он невозмутимо ответил: «Воду из колодца доставать. И газировку из автоматов пить»
И только тётя Гера восприняла данное явление с юмором.
В те времена мы часто собирались вместе, то у нас, то у тёти Гера, то у родной маминой и тёти Гериной тётушки Таисии Даниловны и её дочери Оли.
Вот с Маринкиным-то юмором и собакой Диной и произошло весёлое событие, которое не забывается уже много-много лет с огромным гаком.
В тот раз собрались на День рождение бабы Женин. Компания была небольшая, все свои: родители, мы с бабушкой, тётя Гера с Маришей и мамина и тёти Герина двоюродная сестра Оленька. Мы с Маришей были уже довольно взрослые девицы, Марише семнадцать, мне шестнадцать.
Сидели дружненько за столом, ели, разговаривали, смеялись. Бабушка помимо разной вкусной снеди выставила на стол маленький графинчик с домашним вином. Вино было не крепким, настоянное на одних только ягодах и больше ни на чём, оно, по словам взрослых имело очень нежный ягодный вкус и приятное послевкусие. Как говорил про него папа: «Почти грузинское домашнее». Да бабушка и делала-то его для папы.
Все собравшиеся взрослые дамы были ещё ты «выпивохи»! Если они за целый вечер выпьют малюсенькую, величиной с напёрсток, рюмашечку бабулиного винца, то это уже хорошо, а ежели вдруг нальют вторую, то вообще исключительный случай. К винцу прикладывался только папа, и то немного, так что к концу вечера графинчик оставался почти полным.
Тётя Гера стала рассказывать очередную весёлую историю о проделках Динки, а потом речь плавно перетекла в разговор о больших собаках. Разговаривали мы разговаривали о собаках, папа рассказал о своём Джульбарсе, который у него был в юности, в общем все внесли лепту в разговор.
А потом бабушка отошла на кухню за одним из своих коронных блюд. В это время тётушка Гера расправившись наконец-то со своей рюмашечкой, потянулась к графинчику, чтоб подлить немного винца. Маринка увидела и со смехом произнесла: «Мама, не пей больше. Как я тебя пьяную-то в автобусе повезу!»
И в этот момент выплывает из кухни с подносом в руках баба Женя и глубокомысленно изрекает: «А что, я вот видела в Свердловске в намордниках возят!».
От грянувшего хохота чуть не рухнули стены.
Теперь, по прошествии стольких лет, я отчётливо понимаю, как повезло и лично мне, и всей нашей школе с Герой Гавриловной. Это был Человек и Учитель поистине с Большой буквы.
Тётушки Геры не стало в 1995, через три месяца после кончины моего папы. Когда я вспоминаю её, у меня одновременно и слёзы, и улыбка.