Там мог быть я
лежать в обломках,
Остаться вечно в этом дне,
И старость – меня бы не коснулась,
как и пейзаж, где дети старше,
все праздники и панихиды.
Я б их не знал, а лишь
По кромке
Бежала бы, с собой наедине,
тропинка с лимфами и плазмой –
чернела, запекалась в дуло
автомата. А подле труп кассирши –
Нас нет на свете... или это вас не стало?
А мы опять поставим стулья,
Поаплодируем и дальше
С землёю слышим звуки сталактитов,
От шоу их – не убежишь. –
Таков был день; и вся стезя.