Аэропорт. И рюмки-стюардессы.
Окрашенные в яркие цвета
Различных линий Жанны и Ванессы,
Как птичьи стайки. Мрамора плита
Разделена ручьями пассажиров,
Прибывшими на свой привычный рейс.
Гул зала, пола блеск зеркальный жира,
Огромной люстры белый эдельвейс.
Полёта ожидание привычно
Разбавить едкой рюмкой коньяка.
Себя, уже не здешнюю, в кавычки
Взяв ждать, когда Земля махнёт: «Пока!»
Загнать, заспать неясную тревогу,
Чей лейтмотив, почти зубная боль,
Так отравляет прелести дороги.
И слово прошлых лет шептать: «Юдоль!»
Прилёт. Земля здесь необыкновенна.
Горячий свет и цвет других небес
Змеится меж домов, синеет веной,
Лежит боа на пальмах. Целый лес
Их, волосатых с ирокезом листьев,
С плохою стрижкой и пивным пузцом.
И солнца шкурка мандарина – лисья –
Оранжево блестит блином-лицом,
Закрыв глаза, в его объятья канешь,
И зачихаешь от паучьих жал
Тугих лучей. Сквозь слёзы в небо глянешь,
И рассмеёшься в облака оскал.
Сойдёшь с ума. Орут клаксоны: «Моооре!»
Кричит о том же длинный сухогруз.
Жемчужный город перлом в веках створе.
И, барахлит за рёбрами в моторе –
Икает сердце. Запах: соль, арбуз…