Я не Онегин, слава Богу!
Не станут заживо читать,
как соблазнил я недотрогу
испортить письмами тетрадь.
Кто виноват? Меня не спросят,
не станут доставать — что делать?
Не замордуют на допросе.
На рифму не зовут обедать.
Да, я и в прозе не герой,
в веках потерянного времени,
где Достоевский геморрой
лечил топориком по темени.
Изыдели герои вон,
где балом правит гегемон.