Я на каторге жизни стираю ладони до мяса...
И в нарывах от плети горит, кровоточит спина.
И пока что живой, и казалось, кому-то обязан,
Из игры надо б выйти, но в небо уходит стена.
Я свободен. И сам заключил себя в эти оковы.
Выбирай, каторжанин, труды, что по сердцу милей.
По работе своей корка хлеба, да рваная роба,
Горький рай на душе, да зелёные всходы полей.