тот факт,
что Даниил Хармс
выдвинул Казимира Малевича
в число авторитетов-предшественников
своей «левой зауми»,
хотя этот «главный супрематист мироздания"
не мог изобразить
не только никаких
признаков
хармсовской живости
ума или мысли,
но и его речи:
детская беспомощность его мышления
приблизила порождённые им тексты
к беспросветным
образцам зауми.