Катя Яровая, [09.04.2024 21:30]
Апрель на дворе. Катин месяц. И, как всегда, в голове крутятся ее строки:
«Вот апрель задурит и поманит,
И качнет от небес до небес.
И опять ожиданьем обманет
Необещанных, впрочем, чудес».
Как тонко и как верно подмечено! И какая пьянящая грусть в этих строках!
Как и в самом дне рождения Кати: радость, что она родилась, что прожила рядом с нами свою короткую яркую жизнь, - и боль, что улетела в неведомые миры, оставив сверкающий шлейф своих творений. А в душах родных и друзей - ощущение Кати как чуда, случившегося в жизни каждого из нас.
Оля Гусинская, одна из ближайших подруг Кати, подготовила подарок к дню ее рождения - свои искренние и очень откровенные воспоминания о ней. Сегодня Оля начнет публиковать их здесь по частям. Всего частей будет шесть. Спасибо тебе, Олечка!
Катя Яровая, [09.04.2024 22:16]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
Часть 1
Вспомните – те, кто ее знал.
Узнайте о ней – те, кому не посчастливилось ее знать.
Она была самым веселым, красивым, обаятельным и невероятно талантливым человеком.
Она была с нами так недолго.
Мы познакомились с Катей, когда мне было 18, а ей 19.
Мы шли навстречу по коридору и, миновав друг друга, одновременно обернулись. Такой ее и помню – сияющей, в волне светлых волос. Познакомившись, мы сразу сдружились – сходу и навсегда, как может быть только в юности. Катя работала костюмером во МХАТе, я – костюмером в театре Станиславского. Но не только это нас объединяло. Книги, стихи, песни – все было нужно обсудить. Беспрерывно часами болтали по телефону, встречались и делились всем, что переживали в жизни. Пели вдвоем песни Новеллы Матвеевой под гитару. Катя пела свои песенки на стихи Вознесенского, Цветаевой. Хотели поступать на актерский – вместе. Я была замужем за Володей Гусинским, Катя жила с Сашей Минкиным.
И вдруг у нас с Катей произошел разрыв. Надолго. Без ссоры.
Я уезжала на гастроли с театром на два месяца, меня провожал муж. Катя тоже пришла проводить. Я сказала Володе, что нам с ней надо поговорить, и мы с Катей пошли за театр делиться последними секретами – это же так важно! Что при этом думал мой муж, я сейчас хорошо себе представляю, а тогда даже не задумывалась. А зря. Через месяц он приехал ко мне в Воронеж на несколько дней и что-то такое ужасное и мерзкое рассказал о Кате, с упоминанием общих знакомых, которые могут все подтвердить. А я тогда очень верила своему мужу. Я долго ему абсолютно верила – даже после того дня, когда он сказал, что ему надо пожить отдельно. И это единственное, что могу сказать в свое оправдание, – тогда я тоже ему поверила и даже не позвонила Кате и не захотела с ней встречаться, не смогла.
Мы очень долго не виделись. Наверное, года три-четыре. В следующий раз я пришла к ней в гости, когда у меня уже был сын Илья, а у нее родилась Катечка-маленькая. Но воссоединения не произошло, прохладно поболтали и снова долго не виделись. Когда Володя ушел от меня, и я наконец поняла, что его слова могли быть враньем, как и все остальное. Я почти сразу поехала к Кате, которая тогда жила в Красном уголке общежития медицинских работников. Я обо всем этом ей рассказала и попросила прощения.
И дальше мы уже не расставались, хоть бывало, что ссорились. Когда она училась в Литературном институте, я работала там сторожем. Последние лет семь ее жизни мы были особенно близки, вместе отдыхали в Абхазии, пару лет снимали вместе дачу, жили друг у друга дома, причем наши тогдашние мужья не были помехой нашей дружбе, мы все дружили и радовались друг другу. Иногда Катя вдруг вспоминала и спрашивала: “Ну как ты могла бросить меня, как ты могла поверить?” И я снова и снова рассказывала, почему это произошло.
Была какая-то почти ежедневная общая жизнь. Наши дети тогда тоже очень дружили, а мы мечтали, что они когда-нибудь поженятся и будут жить, например, в Беляево у Кати или в Строгино у меня, они в одной, а мы в другой квартире. Но сейчас мой сын Илья живет в Америке, а Катя, дочь Кати, – во Франции.
(Продолжение следует) (https://t.me/c/1704619530/188)
Катя Яровая, [10.04.2024 11:18]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
(Продолжение. Начало см. выше) (https://t.me/c/1704619530/187)
Часть 2
Она была такой удивительной – всегда радостной. И необыкновенной умницей – все ее рассказы о людях и событиях, характеристики были точными и смешными. Книги она пересказывала так, что читать их потом не было смысла. Как-то в метро Катя пересказала мне “Машеньку” Набокова. Я потом так и не прочитала ее, я уже все знала про эту книгу. Когда она училась в Литинституте, иногда говорила: “Не звони мне, у меня сессия”. Катя умела брать себя в ручонки и сосредоточиваться на главном.
Она всегда была очень красивой.
И мы всегда смеялись.
Петя Юрковецкий, Катин однокурсник, Царства ему Небесного, сказал потом, когда мы, потерянные, собирались уже без Кати, что она была самым веселым человеком среди всех, кого он знал. И все сразу осознали, что это именно так. Она ценила остроумие, смешные ситуации, словечки, сама блистательно рассказывала, многое вошло в наш обиходный язык (сейчас это называется “мемы”).
Наверное, каждый из ее друзей мог бы вспомнить что-то свое из Катиных рассказов, словечек, выражений. Я мечтала все это собрать. Очень много было рассказов о жизни ее невероятной семьи – о племяннике Мише, о дочери – Катечке маленькой.
Я помню про “пароходную щетку”. Однажды героиня ситуации путешествовала на теплоходе, где были общие умывалки. Утром она почистила там зубы и ушла, забыв щетку. Почти сразу вспомнила, вернулась за ней – и вдруг увидела, как некий пассажир чистит зубы ее щеткой! Она выразила недоумение, а тот сказал: “Извините! Я думал, она пароходная”. Это выражение было у нас постоянным.
Дважды мы с Катей отдыхали в Сухуми. Там у нас постоянно что-то происходило. Например, вывесили сушить наше нижнее бельишко на балконе, а оно улетело и повисло на деревьях. Проблему решали с помощью дежурной по этажу, которая дала нам лестницу, и Катя сняла белье с пальм. Отсюда пошло выражение “трусы на пальме”. Или вот еще: пошли на рынок, бродили, одурманенные запахами и красотой продуктов, фруктов и прочих яств. Одна из торговок, вытаращив глаза и размахивая руками, горячо убеждала нас купить сыр: ”Сулугуни! Свежи! Малако, карова, четыре ноги!” И эти “четыре ноги” зашагали с нами по жизни.
И я очень хочу, чтобы все, кто помнит Катины смешные рассказы и выражения, тоже записали их.
Я часто пыталась понять, в чем секрет ее необычайной притягательности для людей, друзей, знакомых и незнакомых – моим источником радости была даже мысль о встрече с ней. Общение с Катей было наслаждением для моего сердца и серьезной работой ума. Я была свидетелем, как совершенно разные люди заговаривали с ней на улице. И как она отвечала – сразу, дружелюбно и весело. Как-то встречный неказистый и, кажется, подвыпивший мужичок попросил прикурить. Шикарная Катя в красном длинном плаще долго искала в карманах и сумках зажигалку, он терпеливо ждал и дождался. Когда прикурил, уважительно сказал: “Ну ты челове-е-е-к!”
Где бы она ни жила, куда бы ее ни заносило, вокруг сразу же возникал большой круг друзей, людей, которые нуждались в ней, в ее советах, внимании, участии. Для меня, как и для многих других, она была учителем, мамой, папой, сестрой, психологом, модельером, стилистом. Ее телефон не умолкал, дверь не закрывалась. Она начинала дружить сразу. Она раскрывалась навстречу людям так щедро и легко, что они в ответ не могли не откликнуться, не раскрыться, не потянуться к ней. Может, в этом – в щедрости к людям, другим словом, в любви к ним – и был ее секрет? «И рождается дружба любовью, продолжается дружба любовью, выражается дружба любовью по своей самой истинной сути» – это строки из песни Наташи Нестеренко, поэта и барда, нашей общей подруги, с которой Катя познакомилась на своих гастролях в Самарканде. Познакомилась – и пригласила к себе в Москву. И Наташа приехала, но поселилась у меня: у Кати тогда был переезд. Потом мы дружили втроем, сейчас остались вдвоем с Наташей – я в Москве, она в Самарканде.
(Часть 3 начало, (https://t.me/c/1704619530/193) часть 3, продолжение) (https://t.me/c/1704619530/194)
Катя Яровая, [11.04.2024 1:23]
Катя и Наташа Нестеренко в Самарканде
Катя Яровая, [11.04.2024 15:20]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
(Продолжение. Часть 1 (https://t.me/c/1704619530/187), (https://t.me/c/1704619530/187) Часть 2 (https://t.me/c/1704619530/188)) (https://t.me/c/1704619530/188)
Часть 3
Как она восхищалась друзьями! Я помню, как она рассказывала мне о своем однокурснике Вадиме Степанцове (до сих пор люблю его стихи, те, ранние, а тогда я даже купила за бешеные 10 рублей самоизданный машинописный сборник его стихов), о художнике Эдике Дробицком, о Володе Вишневском, о многих других. Какими они возникали в ее рассказах удивительными, потрясающими, гениальными, чудесными! Как хотелось хотя бы увидеть этих людей! Но рядом с ней все были такими. Или такими становились. Одно из Катиных выражений: «Все нашенькое саменькое лучшенькое». Она умела заметить в людях лучшее, выделить это и сказать им. Около нее концентрировались самые интересные и талантливые люди. Мне всегда хотелось быть веселее, умнее рядом с ней.
И просто всегда быть рядом с ней.
Она всегда работала над собой, даже в простых бытовых вещах. Например, если ей, такой щедрой во всем, казалось, что она жадничает, она тут же начинала раздаривать свои вещи и украшения, хотя, как любая женщина, все это любила и ценила.
А еще, даже неловко об этом говорить сейчас, но после ухода Кати я даже не сомневалась, что у меня еще будет такой друг. Лет через десять-пятнадцать осознала, что, наверное, нет и не будет. Прошло уже больше 30 лет. И я давно поняла, что таких, как она, больше нет в этом мире – ни друзей, ни личностей.
Конечно, все мои друзья прекрасны. Я прожила уже больше тридцати лет без Кати, у меня остались мои старые друзья, появилось много новых. Я люблю своих друзей преданно и верно, очень ценю дружеские отношения с каждым их них.
Но только Катя была для меня совершенно особенным человеком.
Она, Катя Яровая, моя лучшая подруга – одна-единственная, других таких нет.
Конечно, я знаю, что однажды мы увидимся с ней. Она сама когда-то говорила мне: «Нас там такие люди ждут!»
И еще про друзей. Катя одарила меня невероятным количеством своих собственных друзей. То есть каждый Катин друг становился и моим другом: я их так воспринимала почти сразу после Катиных рассказов о них. С такой любовью, точностью и деталями она их живописала, что я их успевала узнать и полюбить еще до того, как мы познакомились. Уже тогда они были и моим “кругом друзей”.
Лет восемь назад я была в Америке и решила, что раз я здесь, то должна повидаться с Таней Зуншайн. Мы списались, созвонились, договорились, я купила билет на самолет из Нью-Йорка в Сан-Диего, и только за день до вылета сообразила, что я видела Таню один раз в жизни, на свадьбе Кати и Миши Яблокова. Я сразу позвонила, долго извинялась и хотела сдать билет, но Таня не позволила. Я приехала к Тане как к своему близкому другу. Почему? Потому что мы любим Катю, и это связало нас навсегда. Этот факт значит больше, чем наши личные отношения и взгляды. Где бы мы ни жили и сколько бы лет ни прошло. Я приехала также к Аллочке Данциг в Анакортес (тоже в Америке), которую не видела 25 лет, а когда-то нас познакомила Катя. Я приезжала в Милфорд к Лене Плющенко-Письменной, близкой Катиной подруге, еще в Америке, а теперь езжу к ней на Калужскую в Москве. Я подошла к Володе Вишневскому, зная его только в лицо, назвала Катино имя – и все, мы уже знакомы и дружны. И к Дмитрию Крылову обратилась, назвав имя Кати - как пароль…
Я долго могу перечислять имена Катиных друзей, которые стали моими.
Еще один Катин дар мне – это семья Кати, которая за эти годы стала практически моей семьей. Они все давно родные мне люди: сестра Кати Леночка и ее муж Вадим, дочь Кати Катечка-маленькая, а сейчас уже большая, племянник Миша и его дочь Маша, брат Гриша и отец Владимир Самойлович. Мы вместе празднуем и горюем, мы вместе с Леной и Вадимом навещаем могилы Катиной бабушки Баси Генриховны, мамы Эльги Васильевны и всегда вместе ходим к Кате на Востряковское. Мы вместе.
Катя Яровая, [11.04.2024 15:20]
Трудно понять и оценить то, что имеешь. Пока мы были рядом, мне казалось, что это норма, – все такие же, как Катя, я такая же. Тогда мне казалось, что все вокруг пишут, поют, и я тоже. А сейчас читаю и поражаюсь: да у Кати просто классическая поэзия! Слушаю, читаю многих – нет, нет таких. Как будто налет сиюминутности слетел, и обнажились черты вечности.
Как меня восхищает ее “Венок сонетов”! Так легко, весело, непринужденно – о самых больных, серьезных и глубоких проблемах взаимоотношений мужчины и женщины. И все по-прежнему современно.
Должно быть поэтому, оказавшись во время ковида в Осташкове Тверской области, подружившись там со многими чудесными людьми, в том числе и с прекрасными юными женщинами, я рассказала им о Кате (правда, я всем всегда рассказываю и пою Катины песни) и предложила прочесть всем вместе “Венок сонетов” на одном из наших “поэтишников” – вечеров поэзии. Так мы и сделали. Успех был очень значительным, и тогда мы решили снять “Венок сонетов” как клип.
Очень радуюсь тому, что мои молодые подруги читали Катины стихи с энтузиазмом и пониманием, что Катино творчество находит поклонников всех возрастов во все времена, что в городе Осташков теперь многие люди знают Катю и уже сами читают стихи и слушают ее песни.
(Продолжение следует) (https://t.me/c/1704619530/196)
Катя Яровая, [11.04.2024 15:34]
https://youtu.be/y-UJWO94FoU?si=0MdEen4SCtTgjn9v
Катя Яровая, [12.04.2024 23:06]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
((Продолжение. Часть 1 (https://t.me/c/1704619530/187), (https://t.me/c/1704619530/187) Часть 2, (https://t.me/c/1704619530/188) Часть 3, (https://t.me/c/1704619530/193) часть 3 продолжение) (https://t.me/c/1704619530/194)
Часть 4
Признаюсь, в нашей молодости я совсем не понимала, почему Катя пишет политические песни. Зачем это ей? То есть да, поговорить об этом – мы же тогда все сидели на кухнях и говорили – это понятно, но зачем писать об этом, петь, это же бессмысленно! Конечно, ее «песни протеста» были точными, как клеймо. Очень смешными, остроумными, в памяти – как пословицы-поговорки. Но я удивлялась, почему ее это волнует до такой степени, что она пишет об этом стихи. Ведь стихи можно писать только о глубоко личных и волнующих тебя чувствах и переживаниях – так мне казалось. И довольно долго я не понимала, буквально до недавнего времени.
И вот в одной из лекций поэта Ольги Седаковой, в которой она рассказывала о принципиальной разнице мироощущения поэтов-шестидесятников и поэтов-семидесятников, я нашла разгадку. Поэты-шестидесятники живо интересовались политикой, реальной жизнью, потому что у них еще была надежда изменить этот строй и ситуацию, а семидесятники уже полностью утратили эту надежду, их жизнь и литературные интересы ушли в другую плоскость, в чистую лирику, историю, изучение языков и искусства народов в те времена и в тех местах, куда не могла достать вездесущая “ВКП и маленькое б".
И я поняла, что в своем творчестве Катя была шестидесятником, она же и сама себя от Галича и Высоцкого отсчитывала, а не от Окуджавы, хотя преклонялась перед ним. А я чувствовала иначе, я шла от мироощущения семидесятников.
И вот что я сейчас думаю о Катиной гражданской позиции. Я не знаю и не смею предполагать, что она сказала бы сегодня о ситуации в стране и в мире. Но я знаю, что она была честной, умной, не боящейся смотреть в глаза правде жизни. Катя очень многое видела гораздо глубже, чем я. Думаю, она бы разобралась. А я совсем недавно доросла до своей гражданской позиции, только начала ее осознавать и только сейчас поняла, что каждому взрослому и ответственному человеку необходимо иметь свою гражданскую позицию, а Катя имела ее в свои 30 лет, даже раньше, в 25!
Когда-то мы все думали, что вот кончится советская власть – и начнется счастье для всех, все будут братья, и настанет мир во всем мире. Какие же мы были наивные и плохо информированные! Потом мы думали, что во всем виновато правительство, президент, чиновники, и как все было бы прекрасно, если бы не они, а вот если бы пришли другие! Все оказалось намного сложнее и страшнее.
Но я почувствовала, что гражданская позиция у меня есть, а возникла она тогда, когда я поняла, что надо нести ответственность не только за себя. Я теперь знаю, что люблю свою страну и отвечаю за нее, разделяя ее судьбу, ее беды и радости, поражения и победы.
Из записи в ЖЖ. April 15th, 2011
Почему-то всегда в этот день, когда мы приходим на Востряковское кладбище, очень солнечно. Или тепло. Или птица прилетит и долго сидит рядом. А сегодня, когда мы приехали, был первый теплый и солнечный день с начала весны (уже полтора месяца у нас весна – помните?).
Мы подивились полуметровым сугробам – никогда такого не было 15 апреля. И когда, стоя возле памятника, объясняли друг другу, почему никто не был в храме и не заказал панихиду, вдруг подошел неизвестный батюшка (откуда взялся?) и спросил, надо ли нам отслужить панихиду!
Чудо – это большая простота.
Катечка, дорогая, сколько бы ни прошло времени, я всегда буду благодарна за то, что ты была в моей жизни. За то, что ты есть в моей жизни.
Так странно, что прошло уже так много лет, а тебе всегда 35.
(Продолжение следует)
Катя Яровая, [12.04.2024 23:24]
Хочу, чтобы вы прочли то, что понимала Катя об Америке, например, в 1991 году, когда еще весь мир говорил об этой стране только в превосходных степенях. К сожалению, у меня нет ссылки на эту статью, только полуслепой скан. Но я разобрала все.
Катя Яровая, [13.04.2024 22:45]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
(Продолжение. Часть 1. (https://t.me/c/1704619530/187) Часть 2. (https://t.me/c/1704619530/188) Часть 3, (https://t.me/c/1704619530/193) часть 3 продолжение (https://t.me/c/1704619530/194), Часть 4 (https://t.me/c/1704619530/196)) Часть 5
И тогда, и сейчас я благодарю Бога за то, что мне выпало счастье не только много лет дружить с Катей, но и быть ей нужной, быть рядом до последнего мгновения.
Долгие годы я не могла заходить в эту часть памяти, в два последних месяца нашей общей жизни. Так долго, что многое забылось, ушло вглубь – не вытащить. Осталось немного. Отдельные фразы и события, неясные картинки, ощущения.
Я прилетела в Новосибирск 17 октября 1992 года, все дальнейшее происходило в новосибирском Академгородке, в гостинице и больнице. Больше ничего в городе Новосибирске я не видела.
Катя и Лена, ее сестра, уже около месяца жили в гостинице. Каждый день приходил врач, который взялся вылечить Катю по собственной методике. Здесь мы прожили почти 2 месяца втроем – Катя, Лена и я. Сюда приезжали их знакомые и родные.
Тогда, в 1992 году, у меня были большие (как тогда казалось) личные проблемы, я чем-то мучилась, делилась своими муками, а Катя мне сказала: «Мне кажется, что ты сидишь у огромного костра и жалуешься, что тебе холодно, а я сижу у маленького огарочка и радуюсь, что мне так тепло и чудесно».
В гостинице проживали тогда протестантские проповедники в большом количестве. Я только месяц как крестилась, ничего не знала и не понимала в православном христианстве, с собой у меня был один молитвослов, купленный в переходе. Протестанты были добрыми, говорили по-английски, Катя их понимала, ведь она только месяц назад вернулась из Америки. Удивительно, что они тоже стремились пообщаться с Катей, и не только для того, чтобы ее обратить. Я в ту пору ничего не смогла бы им противопоставить, но слава Богу, хороший литературный вкус спас Катю (и меня в каком-то смысле) от обращения в протестантизм))). Стихи, которые они распространяли и распевали, были настолько нескладными и вызывали такое отторжение своей литературной беспомощностью, что ни о каком серьезном отношении к ним речи не шло. Но они были добры к Кате.
Так мы прожили больше месяца в своем мире и в своем быту, преодолевая ежеминутные проблемы, жизнь была очень насыщенной и непростой.
За неделю до конца Катю положили в больницу, сначала в реанимацию, потом перевели в четырехместную палату, где лежала одна Катя. С ней всегда находился кто-то из нас, мы с Леночкой менялись через сутки, ночью удавалось поспать два-три часа на свободной койке.
Помню ярко-рыжий пушистый ствол сосны в окне палаты, где лежала Катя, и какую-то большую красивую птицу неизвестного мне вида, часто сидевшую на этом стволе.
Помню, как-то, вернувшись в наш гостиничный номер из больницы, я села на корточки на кухне лицом к стене и подумала: «Боже, какое счастье!» Счастье было в том, что мы еще могли видеться и разговаривать, дальше ни о чем думать не хотелось и не моглось.
Однажды утром Катя сказала мне, что она теперь абсолютно все знает и понимает, почему все в мире и в жизни произошло и происходит так, а не иначе, и обещала рассказать мне об этом, как только ей станет немного лучше. Конечно, это знание осталось для меня недоступным – Катя не успела рассказать.
Катя Яровая, [13.04.2024 22:53]
Когда Катино дыхание стало совсем не слышным, я побежала за врачами, чтобы они что-то сделали, но все было уже бесполезно.
“Но вы же знали, вы же все знали!” – говорили врачи.
“Что мы знали?! Разве мы могли хоть на минуту поверить и допустить, что Кати не будет?! Мы все равно надеялись!” – это я им кричала.
Самое поразительное, что поздно вечером накануне дня Катиной смерти в Новосибирск прилетели все – Катечка, дочь Кати, муж Лены Олег, бывший муж Кати Валера Рыбаков, брат Кати и Лены Гриша, Сева Канторович, наш друг. Они не успели повидаться…
Крестик. Да, Катин крестик у меня. Ее крестили уже в больнице, в один из последних дней ее жизни. Они крестились вместе с сестрой Леночкой. И здесь надо сказать огромное спасибо Марии Ивановне, жительнице Новосибирска, которая нам во многом помогала. По нашей просьбе она нашла батюшку и привела его к Кате в палату. Сама она была некрещеной тогда и после трагического исхода крестилась у того же батюшки.
Катин крестик был на слабой ниточке. Когда мы одевали Катю в морге, я надела ей свой крестик, потому что мой был на цепочке, а ниточка могла порваться в любую секунду. Вот так получилось, что Катин крестик остался у меня.
Сейчас я очень жалею, что многое стерлось из памяти, но вспоминать, даже проглядывать какие-то картинки тех дней, было страшно до головокружения, стыдно за многое и больно.
До сих пор меня мучает одна история, в которой я через много лет повинилась Леночке, но больше рассказать почти никому не смогла. А сейчас не могу написать.
Потом мы все на одном самолете полетели в Москву. В Москве была оттепель, мы шли по лужам от самолета.
А дальше помню только, что я точно знала: в церкви и на кладбище нужны успокоительные капли и таблетки, вода и носовые платки. Помню, как в похоронном автобусе рыдал Саша Минкин, как нестерпимо мне было его жаль…
Получается, что добрыми друг к другу людьми мы можем быть только в минуты серьезных потрясений.
Еще помню, как мы огромной толпой идем по Востряковскому кладбищу к месту упокоения Кати. Почему-то вспоминается, что я иду впереди с портретом Кати, но, возможно, было не так.
Главная мысль была очень ясной: «Смерти нет». Она возникла у меня сразу, как только это произошло. Было совершенно очевидно какое-то абсолютное бессилие смерти перед любовью, ее ненастоящесть. Любовь не исчезла, она оставалась во мне и продолжалась, а, значит, продолжалась жизнь. И я очень старалась донести это до родителей Кати, настойчиво, но безуспешно (сейчас я понимаю, что это невозможно объяснить). Но я все равно знаю это точно – смерти нет.
Уже в Москве, на поминках, кто-то начал говорить мне благодарственные слова, но я и тогда знала и сейчас знаю: мне просто повезло больше, чем кому-либо, другими словами, это Божья милость, что я имела возможность быть нужной Кате в последние ее месяцы, иначе не знаю, как бы я смогла жить дальше. Благодарить надо моих родителей и сестру, ведь это они взяли на себя все заботы о моем сыне Илье, когда я была в Новосибирске.
(Окончание следует)
Катя Яровая, [14.04.2024 22:33]
Ольга Гусинская
О КАТЕ, ЧТО ПОМНЮ И ДУМАЮ
(Окончание. Часть 1. (https://t.me/c/1704619530/187) Часть 2. (https://t.me/c/1704619530/188) Часть 3, (https://t.me/c/1704619530/193) часть 3 продолжение (https://t.me/c/1704619530/194), Часть 4 (https://t.me/c/1704619530/196). Часть 5-1, (https://t.me/c/1704619530/202) часть 5-2 (https://t.me/c/1704619530/204))
Часть 6
А позднее я получила привет прямо от Кати. Я лежала дома на диване и читала ее рабочую тетрадь, которую она вела в Америке. Многие стихи я читала впервые. Какие-то наброски, начальные строки новых стихов... Наткнулась на большое незнакомое стихотворение «Мой круг друзей, спасательный мой круг…» И вдруг читаю такую строфу:
Своим дыханьем и своим теплом
Меня спасает от любого вида боли
На мир ни разу не взглянувшая со злом
Моя родная, та, чье имя Оля.
Сначала я стала вспоминать и перебирать в памяти: кто же эта Оля? Лишь потом потрясенно осознала, даже скорее почувствовала, что это же мне! Перечитывала несколько раз эту строфу и все стихотворение целиком. Это было такое теплое дружеское прикосновение, ощущение любви и присутствия, оклика из неподалеку. Как будто она протянула мне руку – и я ее взяла. “Смерть, где твое жало?..”
Однажды Катя уже подарила мне похожий подарок. На Новый год. Она пришла и сказала: «Я долго думала, ну что я тебе такого прекрасного могу подарить, все это будет ерунда. Я решила, что песня, посвященная тебе, – самый лучший подарок».
И спела. И подарила листок с машинописным текстом:
Как по минному по полю
Шла по жизни не дыша
Наша маленькая Оля,
Наша общая душа.
И бежала без оглядки
От себя, как от судьбы,
Но младенческие пятки
Не истерлись от ходьбы.
Отряхни же пыль с гитары,
Пусть вздохнет твоя струна!
Мы споем с тобой на пару,
Как в былые времена.
Нет твоей страшнее доли,
Чем в глазах, в душе, в крови
Выраженье высшей боли
Детски преданной любви.
Но без боли, как без воли,
Не прожить и не взлететь:
Если на сердце мозоли,
Как от боли не запеть.
Отряхни же пыль с гитары,
Пусть живет твоя струна!
Мы споем с тобой на пару,
Как в былые времена.
Не понять и не увидеть
Можно, поверху скользя,
Но нельзя тебя обидеть,
Обмануть тебя нельзя.
Как от сна или наркоза
Ты очнулась и пошла,
Только в памяти занозой –
Ты жила иль не жила?
Отряхни же пыль с гитары,
Пусть поет твоя струна!
Мы споем с тобой на пару,
Как в былые времена.
Пробираясь, как сквозь чащу,
Как умела, так жила.
Для души твоей легчайшей
Жизнь, как гиря, тяжела.
Но смертельного полета
Не изменишь на ходьбу,
Ты по звездам, как по нотам,
Пропоешь свою судьбу.
Отряхни же пыль с гитары,
Пусть поет твоя струна!
Мы споем с тобой на пару,
Как в былые времена.
Как по минному по полю
Шла по жизни не дыша
Наша маленькая Оля,
Наша общая душа.
Надо же! Я только сейчас поняла, что Катя подарила мне эту песню на Новый 1992 год, а 12 декабря 1992 года ее не стало.
Но я знаю, что мы увидимся там, где она сейчас.
Она так и написала: «Ведь любовь не кончается, просто кончается жизнь».