Насилие мужа надо мной удерживает меня от моего насилия над нашими детьми. Или от гнева на детей, потому что тогда весь гнев в моих отношениях с мужем циркулирует. Вернее, все внимание сосредоточено на этом, и начинаются какие-то руминации.
Возможно, пора вернуться к изучению литературы о гневе.
Есть неожиданные моменты в гневе. Это говорит о том, что само чувство естественное. Есть гости, приносящие с собой свой сдержанный гнев. И на моем добром, принимающем пространстве сливающие гнев.
Есть люди, расщепленно чувствующие. Они не выдерживают ряд своих чувств и просто запрещают себе их проживать. Они запрещают себе проживать уже рождённые живые чувства в них самих. Кто-то испытывает стыд и вину от гнева. Это я. Кто-то испытывает стыд и вину от чувств близости и нежности. Это я.
А ещё, я слышала о страхе от испытанного страха, о чувстве вины от испытанного чувства вины, от ярости на испытанный страх, от ярости на испытанную ярость. От страха грусти до смущения из-за чувства покинутости. Это я.
Вероятно, чувства рождают чувства неспроста и не в каждом случае.
Вероятно, иногда чувства сразу попадают в заморозку или в кому. Каким не живым должно быть пространство, чтобы это происходило? Какой стеной должна казаться душе такая жизнь её? Жизнь души.
Я поддерживаю жизнь своей души.
Я верю в Бога и в безопасность своего пространства, в котором душа проживает свои чувства.
Я верю и не пытаюсь понять там, где нужно просто верить.
Я верю, что я орудие Бога. И верю, что другие люди такие же для Бога.
Я верю, что Бог посылает человеку ряд идей и мыслей в доступной для него форме. И что потом Бог может показывать более истинный и глубинный смысл самому человеку: к чему и к кому человек истинно привязан, кто и что для него истинно ценен и дорог и как разворачивается его жизнь в связи с этим.
Я верю в мечту.
Я верю, что Бог - любящий Отец и даёт мне возможность насладиться мечтой и ее исполнением по простой божественной любви ко мне.
Я верю, что спонтанность - это определение для закономерности, которую люди не видят, ибо не настолько они умны, как Бог.
Я верю, что не смотря на то, что это мы нуждаемся в Боге, как в источнике любви и жизни, у него больше измерений жизни, чем он нам открыл. И я верю, что он открыл нам те измерения жизни, к которым приглашает нас относиться бережно и с уважением.
Я стала верить, что агрессия самозащиты может вызвать в другом человеке любовь. Потому что, проявив агрессию самозащиты, я испытываю безопасность, а безопасность - это чувство любви.
Я верю в то, что пал Вавилон, сделался пристанищем бесов и всякой нечисти
Я верю, что в духовной жизни падает не один Вавилон на планете Земля в жизни многих людей. Я верю, что падение блудного Вавилона - это метафора психических и духовных Апокалипсисов.
Я верю, что Христово Воскресение возрождает каждый день миллионы жизней души по всей планете Земля.
Я верю, что мою агрессию и ярость вложил в меня Бог, чтобы я понимала, чем , в чем, где и как я рискую в душевном смысле. Я верю, что все духовные законы - это законы спасения. Я верю, что насилие, грех, распад, разложение - это естествественные законы для сохранения и процветания жизни. Это законы окончания и законы умерщвления души и жизни.
Я верю, что душа проживает свои времена года, свои особенные времена года, в которых в разное время года действуют разные духовные законы.
Например, душа может переживать свое время греха и свое время воскресения из мертвых после греха. Ее бессмертие заложено Богом с одной стороны, а с другой стороны, ей доступна и смерть и ей доступна жизнь в греховном страдании.
Жизнь в греховном страдании вплоть до неминуемой гибели доступна ей, существует в ней, но не вменяется ей в обязательную жизнь или в долженствование. Это очень важно. Я не обязана и не должна согрешив, чувствовать греховное страдание. И Бог так захотел. Ему, вероятно, нужно совсем с виду простое - сострадание и радость
Я верю, что могу научиться эффективно и продуктивно действовать, испытав чувство вины, гнева или ярости.
Я верю, что если я не узнаю, как этого добиваться, я испытаю распад семьи, души и даже тела.