…Мне бы заснуть, мамынька,
так, чтоб странные видеть сны,
в зыбке, гдЕ я уже не маленькая:
ведь позади уже две весны!
Два этих дивных мая…
А впереди семью семь осеней,
семью семь на дороге осыпей,
семь роковых росстаней,
семь надежд достать у судьбины дна,
семь побегов в полымя из огня,
семь искусов попасть сладкой жизни в масть,
семь напрасных попыток вернуть свой май…
Лишь один, но безмерно большой обман.
Лишь одна надежда сойти с ума.
– И одна нескончаемая зима.
А еще страстей и страстишек сонм.
– Вот и все.
…Ох, забыла: ещЕ там
число несчетное
тех жуков, что слетели с ладошки
маминой детки, такой дурёшки…
– Майских, летящих сплоченной тучей
через всю мою участь:
то счастливой надеждой
на лето тешась,
то о зиме злою сказкой мучась.
Что с того, что вокруг метели?
– Сплю в колыбели.
– Славно спать…
и видеть столь страшный сон –
о зиме, что никак не кончается…
И во сне знать и верить: сплю я!
– там, где меня берегут и любят…
Разве это не счастье?
И проснуться детке – мне не резон!
Мамынька, не разбуди меня
нечаянно.
Вдруг проснусь я седою,
зимнею?
Под рукою твоей хранимая,
да пребуду, спящая безмятежно!
Мамынька, в нежности твоей вешней
разве может сердце мое остынуть?
Укачай меня, мамынька,
я ведь маленькая…