Судьба к нему благоволила -
В Италии учился юным...
Вернулся. Счастье привалило -
Писал господские парсуны*.
Казалось, большего не надо:
Не пашет – человек искусства!
А у него одна отрада –
Напиться до потери чувства!..
Холоп, конечно, не бездарен,
Но пьёт, привык он к этой роли.
И на конюшню добрый барин
Шлёт пьяницу, чтоб попороли.
Тому по-прежнему неймётся:
Не расстаётся грешник с водкой.
Коль холостому не живётся,
Тогда свести его с молодкой,
Женить на девке из театра,
Которая в былое время
Играла даже Клеопатру,
Была у барина в гареме!
Холоп пусть на себя пеняет:
Ишь, просится назад в Европу!
Как будто барин и не знает
О том, что надобно холопу!
Женить холопа, да и точка!
Не выйдет он из барской воли.
Сынок родится или дочка –
И блажь пройдёт... а нет – так в поле!
Пусть за работой попотеет
День целый и захватит вечер,
Тогда негодный не посмеет,
Как ныне, барину перечить.
Но за другого та молодка
Пошла, и в этом смерть повинна:
Художника сгубила водка –
И он повесился в овине...
В Италии минувшим летом,
Давно скучая по Отчизне,
Мне барин рассказал об этом
Печальном случае из жизни.
-----
* Парсуной в допетровской Руси называли портрет.