Сандра Джин Макферсон (1943) - американская поэтесса
Мокрые ракушки в моих
шерстяных карманах,
ощущение, что я иду как будто по Америке,
среди камней разных стран,
пестрых
с прожилками, пятнистых,
агатовых и матовых
серо-зеленых камней, ржавых капель
медленной железной пружины,
выброшенных на берег
пустых устриц, отсеков
взъерошенного шасси,
всё ещё подвешенного на петлях,
замок среди ракушек.
Этим утром голубая гладь залива
сияет в тумане,
ненарушаемым горизонтом,
только бесшумные
прыжки чёрных и белых головастиков,
ни всплеска,
когда они всплывают на поверхность,
вялая длинная шея мертвой утки-поганки,
каждая лапка
цвета хаки похожа на пучок
листьев конского
каштана, её острый клюв,
зацепившийся за водоросли, направлен
в сторону одной из выходящих
лодок, у птицы нет глаз, и чайка,
вероятно,
прокусила ей грудину насквозь.
Когда я здесь, я понимаю
до глубины души
даже свои собственные записи,
эти мелочи
среди всего того, что люди считают
незначительным.
Где-то в этом диком районе
твоя тюрьма запирает
свои полторы тысячи человек
от любопытства.
Если бы ты только мог посмеяться
над нелепым
покачиванием головы морского червя,
или удивиться, почему цапля предпочитает
одиночество, неподвижный
наблюдатель прилива.
Конечно я боюсь переписываться с тобой,
задавать прямые вопросы, даже хвалить
свою дочь или демонстрировать
вечное оправдание
безумной страсти со стороны
постороннего человека.
Writing to a Prisoner
Wet shells in my wool pockets,
A feeling of walking as if on America
Among stones of different homelands,
The speckled, the veined, the spotted,
Agate and opaque gray-green regimes,
The rusty drip of a slow iron regimes,
The stranding of oysters empty compartments,
Ruffled chassis still hinged,
Castle among shells;
This morning the blue inlet shines in fog
Unbroken by horizon,
Only the noiseless dives of black and white bufflehead,
No splash as they surface,
The limp long neck of a dead grebe,
Each khaki foot like a spray of buckeye leaves,
Its skewery beak, clamped on a kelp strand,
Pointing toward one boat going out;
The bird has no eye
And a gull, probably, has pecked right through the
breastbone,
To the heart;
When I am here, I understand even my own writing,
Those small things among all dwarfed human things.
Somewhere in this wild neighborhood your prison
Locks its fifteen hundred men
Away from curiosity.
If only you could laugh at the ridiculous head-shaking
Of the sea work
Or course I am afraid to correspond with you,
To ask an honest question,
Even to praise my daughter,
Or display the outsider's perpetual acquitting craziness
of passion.