Проносимся между фонарей и столбов.
Из-под колёс взмывается пыль.
А в машине — столкновение лбов,
Капот разрезает воздух, как киль.
Пробки летят в крышу,
И грусти уже не слышу.
Сумерки накрывают обзор,
Объезжаем по полям затор,
Прижимаю за рулём газ в упор,
Уже не ощущается ума зазор.
Раз — и наш разлад да раздор
Уладил родной автодор.
Отпуск, коллеги! Ура! Гойда! Виват!
Слушай, товарищ, не ты ли мой брат?
Долго не вытяну на утреннем заряде,
На заправку заеду, возьму себе раф.
Что ты мямлишь там сзади?
Или это твой храп?
Мы в унисон кричим троекратное «да!»,
Ведь у нас на номере три буквы — ЕКХ.
Нет, послушай, ты совсем не пьяна.
И неважно, что в тебе полбутылки вина.
Да, я понимаю: это не твоя вина,
Но, может быть, абсента уже пришла пора?
Кто-то на вороте замешал коктейль.
Кто-то на бороде сохранил портвейн.
Кто-то музыкой мне мешает спать.
Кто-то с кресла просится в кровать.
Как только налился кровью горизонт,
Лес — ужас — в сажу сел.
Я теперь как серый кардинал, как лорд,
Как будто съевший мел.
Как будто севший на мель
Баркас. Я не знаю, чей это каркас:
Деньги за квас подаю мимо касс,
Заплыв по осколкам ваз в стиле брасс…
Мой сон прерывает сигнальный клаксон:
Сзади мой клон идёт на обгон.
Сзади и друг мой патлатый…
Патлатый, поджарый, поддатый,
Притворяется, будто не пьяный.
Но бара раб он:
Больше любит крюшон.
Я открываю люк потому,
Что уже утоп в поту.
Но одна пепельновласая дева
Тотчас решила высунуть тело,
И тогда мой внутренний демон
Решил слова обменять на дело:
Я стянул её вниз за бёдра легко;
Открыл и подышал в окно.
Нет, послушай, ты совсем не пьяна.
И неважно, что в тебе полбутылки вина.
Да, я понимаю: это не твоя вина,
Но, может быть, абсента уже пришла пора?
Кто-то на вороте замешал коктейль.
Кто-то на бороде сохранил портвейн.
Кто-то музыкой мне мешает спать.
Кто-то с кресла просится в кровать.
Мы выбрались за город, чтоб никому не мешать
И чтобы мешать градус нам никто не мешал.
Как торжества, как жизни тетрадь,
Объём сил вновь становится мал.
Руки охлаждаю ветром попутным,
Между пальцев пропускаю воздух,
Словно обочный песок маршрутный,
Остужается машина через продух.
Теперь везу не друзей, а мусор и туши.
Бор, туман, как пожар — туши их, туши!
В утренней влажной, бледной стуже
Решаюсь залить бензина в глуши.
Честный в устах, пьяный в ногах,
Торможу недалеко от заправки,
Зато дождался — кофе в руках,
Не хватает лишь шоколадки.
Светает. Светит светом светило.
Как бы оно ярко ни светило,
Смотреть буду на холм восхода.
Ни одного в окрестности урода.
Скоро окунутся в похмелье друзья,
А мне вновь не суждено их понять…
Буду материть их, бранных слов не тая,
И стоять, стоять, стоять…
Нет, послушай, ты совсем не пьяна.
И неважно, что в тебе полбутылки вина.
Да, я понимаю: это не твоя вина,
Но, может быть, абсента уже пришла пора?
Кто-то на вороте замешал коктейль.
Кто-то на бороде сохранил портвейн.
Кто-то музыкой мне мешает спать.
Кто-то с кресла просится в кровать.