Перестройка свершилась!
Живём – хоть куда!
Наши деньги бумажные словно вода.
А за мясом и жиром, и за молоком
Мы следим как разведчики за языком.
И за курами очередь как в мавзолей.
Не зевай!
Шевелись, и смотри веселей на коммерческий лоск
И на импортный шик.
А иначе от зависти лопнешь, мужик.
Не мужик.
Это – грубо.
Вы поняли, да?
Нынче все мужики – как один – господа.
Господа на стоянках торгуют вином,
И как урки нахально галдят на блатном,
Ковыряясь в носу и жуя колбасу.
Водку можно достать даже в третьем часу.
В кинозалах от семечек мусор горой:
Господа любовались актёрской игрой.
Господа на бегу конфискуют еду
У старух, получивших паёк на беду.
Что б на улицах не было этих прорух
Надо секции бокса открыть для старух.
И бесплатно им штанги и гири за «так».
А иначе – за что же боролся Спартак?
Неужели напрасно мы кровь проливали?
Понимания нет, хоть и цепи порвали.
Но пульсирует ржавчина в нашей крови,
От колючки Колымской хоть вены порви,
Ведь дурачили нас как наивных детей!
Проституции самых бредовых идей.
Мы учились. Учились, учились – чему?
А тому, как пристроить булыжник к Муму.
Не к Муму, а к Муме.
Мы в своём ли уме?
Неужели опять и к тюрьме, и к суме?
Чтобы двери открыть разношёрстной чуме?
И винты обрубить на прогнившей корме?
Ну, потонет Мума.
Будет больше ума?
Или станут просторнее наши дома?
Спекулянтской свиньёй торгашня разлеглась,
Начинается НЭПом советская власть.
Возраст?
Семьдесят пять!
И по кругу опять!
А вернее – как раки мы пятимся вспять.
Истребили идею мы дутую.
Враз!
Но ни рынка, ни капитализма у нас.
Опустели карманы громадной страны.
Мы сознательно дьяволом разобщены.
Милосердия, бедствия – принцип один.
И иначе друг друга как крысы съедим.
Улыбаясь другим, но других – не любя…
Каждый тянет кусок пожирней – на себя.
И скрывает обман, что б не числиться в стервах,
Всё на нервах,
На нервах,
На нервах,
На нервах!
Потому-то мы все дураками слывём.
И так мало на свете прекрасном живём.