Эта ночь смотрит в окон прицел до упора.
Три сестрицы за прялкой ведут разговоры.
Сонно щурится кот на огонь от лучины.
Чёрный ворон клюет за окном мертвечину.
"Если б царь вдруг надумал намедни жениться, -
вдруг не к месту сказала, зевая, сестрица, -
я была бы царицей и пир закатила,
чтоб на весь белый свет угощенья хватило".
" Не, не, не, - подхватила другая сестрица, -
ну какая еда, ну какая царица?
Ты себя в отраженьи давно ли видала?
Я бы лучше в царицах холстины наткала".
Разругались сестрицы до крика и брани,
делят трон и корону до хрипа в гортани.
Только третья сестрица молчит и вздыхает.
Царь не может жениться, она это знает.
Он вечор у калитки ей пел дифирамбы:
"Ах, глаза... ах, ресницы". А домик у дамбы,
он готов подарить за любовные ласки,
если их отношенья избегнут огласки.
Мол, негоже царю на крестьянке жениться.
Лебедь белый не может с совой породниться.
Засмеют и друзья, и враги-супостаты.
Но девица закрыла дебаты лопатой.
Эта ночь смотрит в окон прицел до упора.
Три сестрицы за прялкой ведут разговоры.
Сонно щурится кот на огонь от лучины.
Чёрный ворон клюет за окном мертвечину.