железо для цветов, что я вплел в твою кровь
и урна грелки в конце концов
составляет кварту мук и
пыток.
в железных оковах сохраняется
стойкость плача, в резиновых
пропеллерах таится мартини
оседлого брожения.
насквозь пропитанный,
он трезвонит групповыми
фейерверками киосков,
налично обогащая свертки
душегубства.
с сердцем приключается то же самое.
говор, как придется, высиживает
внимание полюсов,
протягивая клешни астрономии
к серым машинериям
аксолотля.
поет прах в мощах камней
железо для цветов, что я вплел в твою кровь