Иван Николов
Той кожуха в стаята ми снема
и снега изтръсква с плавен жест.
После казва: "Вече колко време
ви чета. С умерен интерес."
И усмихнат сяда на дивана
(мъртвите са тази нощ на ход):
"С тия книги– вика– до тавана
как намираш време за живот?
Скучно стана пишещото племе
все апокалипсиси и гняв.
Само меча, бронята и шлема
не създават рицарския нрав.
Затова сега ще ви го кажа -
пишещите– да ви заболи:
стихотворно мъртъв е пейзажът
без родопски мирис на ели.
Без пъртина, без сълза, без рамо,
без частица първороден свян.
Иначе ще ви четат ли? Няма.
Да не ми е името Иван."
Георги Ангелов
Иван Николов
Гость мой раздевается в гостинной,
плавным жестом стряхивает снег:
"Почитал из ваших. Слишком дивно,
живенько, однако, жизни нет."
И с улыбкой (мёртвый, а с живою!):
"Стены книг до потолка! Когда
успеваешь жизнь любить и строить?!
Не взаймы бумажные года.
Молодёжи рыцарство вприглядку,
киллерство читай,
не впрок:
с душами сердца играют в прятки–
не на то живым отпущен срок.
Горькое лекарство мира мёртвых
вам, заблудшим, но пока живым:
голо в душах-стишах неприродных,
так могилам не видать травы.
Ни стыда, ни совести, ни чувства,
что там звёзды, солнце и луна–
напоказ фальшиво, гадко, пусто.
Ты
пиши иначе! Пусть для нас.
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы