Письмо тебе! И это классно.
Хоть ты, возможно, и не Вася...
***
Люблю! Люблю! Но хватит ли усилий
Одних моих, чтоб для закрытых глаз,
Твоих прекрасных глаз, мой друг Василий,
Включить событья важного показ?
Открой очей сердечных, Вася, вежды,
Чтобы взглянув сквозь густоту времён,
Принять, пускай не веру – хоть надежду,
Что Кто-то был и есть в тебя влюблён!
Что Он, неизреченно воздыхая,
Пытается во сне и днём сказать,
Что жизнь твоя не может быть плохая,
Когда ты СЫН, а не сосед иль зять…
Отец, смахнув, сжимает в тучи слёзы,
Годами ждёт, когда ж решишь прийти.
Спасал от смерти, упреждал угрозы,
Слал Ангелов в опасностях пути.
Когда втирал ты мокрый лик в подушку,
Стоял Он рядом, чтоб не пережал…
Дорог ветрами делал горю сушку,
Приказывал упрятаться ножам.
Он не спускал очей с тебя ни разу,
А был тобой Он часто огорчён…
В терпеньи ждёт, хотя Его ж указом
Твой путь… давно быть должен пресечён.
Но наперёд узрев твои деянья,
Он Первенца с небес, Свою Любовь,
Сорвал и Отдал людям … на закланье.
…Так за тебя была пролита Кровь!
Услышь! Услышь, коль уши есть, Василий,
Что кровь с Голгофы до сих пор течёт!
Её потоки все грехи сносили,
Болезни, беды… – в небе им учёт.
И зачеркнёт твой этот страшный список
Отец навечно Кровию Христа,
Как только, сердцем к покаянью близок,
Преклонишь ты колени у креста.
Как только крик печалию взорвётся:
«Отец, прости! Хочу к Тебе, прими!»
Он не умедлит, сразу отзовётся,
Возьмёт тебя в ладонь Своей любви.
Ты вдруг, охвачен новым измереньем,
Почувствуешь от дел пустых отлёт.
И слёзы будут капать умиленьем –
Так в пламень превратится сердца лёд.
Извращены во лжи до неузнанья,
Вдруг обретут реальность бытия
Любовь, и жизнь, и радость, и призванье!
И станем… брат с сестрою – ты и я.
Отец Небесный пир тебе закатит,
Такой, что ты не видывал в кино!
И, как восток далёко от заката,
Грех удалив, даст новое вино.
Оно есть Божий Дух животворящий,
Вольётся в сердце, окунёт в Себя!
О, встрепенись навстречу зову, спящий!
Бужу, кричу!... всё потому – ЛЮБЯ!