Сначала били по Донбассу,
Им было нужно террористов
Скорей-скорей угробить массу,
Но прежде сами террористы? Нету слов.
А те что «террористы» заявили
Протест когда майдан случился,
Когда преступный был переворот, но хули,
Там Куев весь в истерике забился,
Орать что «нападение России» переможут.
Тут Крым, который суть российский
По векам, — в Одессе в это время жгут
Людей, что против госпереворота: виски
Американское залили в глотку попрыгуны, —
Тут Крым от Украины бесноватой прочь,
Домой подался, в Мать-Россию. Майдауны
Орали, жгли покрышки, из ночи в ночь.
А день там завершился гиблой мглою.
И больше дня не будет. Тьма во всем.
На душах темень. Голову с собою
Забыли взять, идя на площадь, в дым.
«И вот стоим, хвалу безумию поем», —
Да, украинец? Но украинец ли. Засим,
Звучит там «ще не вмерла»,
Выстрелы, ганьба.
И «москаляку на гиляку», гідність перла,
Такая дивная беспутная судьба.
А у России просто Договор о дружбе
С той, домайданной Украиной, и надо помогать.
Донбассу. Ведь в Куеве катают по губе
Все перспективы дружбы аж с Америгой. Катать
Так продолжали долго, бесновато.
И не поймет никто, что государство кончилось.
Да не начавшись толком. Что ж, судьба, ребята.
И «куев» начал весь террор, и взвилось
До неба пламя гнева: по Донбассу дрожь
Преступных взрывов, плачь и боль.
И восемь лет... Но «москаляку», «террористы», —
Несется с площадей и улиц. И бесновата блажь
Та, и безумна, и смертельна, дика, роль
Им отведенную сыграли славно, оваций море, ишь ты,
Чрез море-окиян, считают прибыли элиты.
А этот прыгает, и умирает. А за что?
За то что там мозги давно пропиты.
А может быть там истощен весь мозг. Мечтой.
О том, что «нас за що»...
И хочется бессмыслия еще, еще, еще!