А вы когда-нибудь стояли на коленях?
Приняв издёвки, как часть бытия;
Когда нет ни надежды, ни сомнений,
Лишь вера хрупкая в избитого себя?
Мне говорят, что Жизнь даёт по силам,
А те, кто на коленях — слабаки.
Мол, должен ты, как бы тебя не били,
Подняться сам, назло и вопреки.
Я долго осмысляла статус жертвы,
И поняла, что это — не при чём:
Из десяти лишь два пройдут проверку,
Где их мучитель будет уличён.
Оставшиеся восемь так назвались,
Но их мучитель — рок или судьба,
Правительство ли, заговор, шиза ли —
Но вновь страдают, выстрадав едва.
Они в пример приводят Иисуса,
И всё стенают о своём кресте.
Но как планария, без жалости и вкуса,
В своих страданьях варятся в себе.
Я не скажу, мол, сами виноваты,
Больные, глупые... Нет, это — не про то:
Боль от себя бывает многократной,
И не доспехи — белое пальто.
Я не про жертв и жертвенность — про силу.
Мол, "на коленях только слабаки".
Я неспроста тогда ещё спросила —
Стояли ли, приняв боль и плевки?
Страдалец в чистом поле на колени
В погожий день и хмурый сам падёт.
Но при своём реальном унижении,
Чтоб убежать, он быстренько встаёт.
Нет тех, кто ограничит им свободу —
Страдальцы сами выбирают палача.
Мученье их — отсутствие заботы,
Ответственность за ношу на плечах,
Необходимость принимать решенья,
Страх одиночества — страшней любых оков...
Это их выбор — падать на колени
Для привлеченья жалостливых слов.
Они сильны. Не пользуются этим:
От сильных, не жалея, много ждут.
А им хотелось бы больше всего на свете,
Чтоб их страдания сочли за важный труд.
Это — не слабость, это — сложный термин,
Оставим их, средь плача и огня.
Их трусость их бросает на колени,
С которых силой никого поднять нельзя.
Что ж слабаки? Они реально жертвы,
Которых опустили пред собой.
Быть может, этот путь и предначертан,
Но их мучитель — с именем, живой.
Он — настоящий: муж, жена, родитель,
Псих местный, одноклассник, тётка, брат...
Он — города, страны — реальный житель,
И между ним и жертвой нет преград.
Есть много форм различного насилия.
Их цель — разрушить жертву, подчинить.
Зависима от палача, она, в бессилии,
Не может жаловаться, плакать или ныть.
Она молчит, ведь "все и так всё видят",
Ведь "провоцирует" — сама себя винит.
А то боиться палача обидеть,
Или разгневать... С этим страшно жить.
И, стоя на коленях, привыкая
Быть отрешённой, уходить в свой мир,
Она контактов лишних избегает,
Об издевательствах, по-прежнему, молчит.
Уйдёт палач, оставив только память,
Что спать не даст спокойно по ночам.
Когда бояться жертва перестанет
И доверять начнёт чужим словам?
Кто с нею рядом — от кого поддержку
Она получит, если повезёт?
Кто с нею проклянёт тот ад кромешный,
А кто — плечами холодно пожмёт?
Чего только не видела планета,
Среди людской жестокости порой.
И кто-то скажет, мол, пройдёт и это,
А кто-то вдруг обнимет: я с тобой.
А кто — поднимет на смех: эка важность —
Вот у нацистов,... А вот в племенах...
А кто — заплачет, и сквозь слёзы скажет,
Что будет рай тебе на небесах —
Ведь ты прошла сквозь ад, а это — подвиг,
И что тебя теперь должны жалеть...
Так жертва тихо к выбору подходит:
Страдать былым или переболеть?
И не всегда осознан этот выбор,
И в принципе возможен не всегда.
Один разложит на психоз и триггер,
Другой решит, что скроют всё года,
А третий будет плакать, проживая
Те дни опять, не отпуская их.
Он больше не умеет не страдая,
И нет того, кто мог бы научить.
Но кто до выбора дошёл — признайте —
С колен поднялись. Выжили. Смогли.
Но кто-то сдаст — останется страдальцем,
А кто-то отболеет вопреки.
И не предугадать, кто станет сильным,
Кто заскулит — авось полюбят так.
Здесь важно всё — и возраст, и мучитель,
Где и как долго длился этот мрак,
Пытался ли хоть кто-то заступиться,
Жалели ль после, или помогли...
Но все, кто смог дожить, не удавиться,
И не свихнуться — нет, не слабаки.
Встань на колени. Это так непросто —
Даже в покое — долго простоять.
А встань на берегу, на камень острый —
Как скоро ты захочешь закричать?
Протест тая или смиряясь с болью,
Они стоят, не веря никому.
И если завтра не сулит другого,
То как стоять?! Известно лишь ему —
Тому, кто час за часом на коленях,
Недели, месяцы, порой, года.
Как встать с колен после освобожденья?
Приходится учиться иногда.
Напрашивается невольно вывод,
Что слабаки — кто не преодолел,
Те, что скулят, искать боятся выход,
Живёт страданиями, словно не у дел.
Но, например, пройдя войны кошмары,
Один оправился, другой сошёл с ума.
И если сможет человек исправить
Свою судьбу, и вылезть из д***ма,
То не за день, не в миг, и не в неделю.
Сегодня ноет, жалится — но ты
Не можешь знать, с какой на самом деле,
Он прыгает сегодня высоты,
Какой он страх преодолел сегодня,
В чём, хоть на толику, но стал сильней.
Ему сейчас, возможно, так же больно,
Как и в один из прошлых тёмных дней.
И сколь ты не кобенься, ты не знаешь,
Сквозь что прошёл и через что идёт
Тот, кто без видимых причин страдает,
Кто "вечно ноет" и "чего-то ждёт".
Ты можешь не спасать его годами,
Ты можешь слиться. Но не оскорбляй,
Не требуй, не пинай его словами,
Оставь себе обидный злобный лай.
Не мотивируй зло, придя на смену,
Ухмылочку презрения не прячь:
Ведь для тебя он — "неудачник на коленях",
А ты ему — очередной палач.
*