Лось Эльх,и с ним-кабанчик Карху,
что жили себе сытно среди скал,
прознали, что лесные забияки
забыли про хозяина оскал
тайги неодолимой,бесконечной.
Она покоя не давала вечно
снам петуха в задорной треуголке,
завистливо пускали слюни волки,
копытами взбивали пыль быки,
лев издали показывал клыки,
орлы,сокольи всяческих мастей
проверить остроту своих когтей
мечтали на медвежьей бурой холке.
Но, в одиночку, ясно, нету толка
на мишку и рычать, и клекотать,
коль не желаешь ему пищей стать.
Другое дело, всем лесным кагалом.
Животных набирается немало,
тем паче, из-за моря слон с ослом
переть благословляют напролом.
Михайло ж точит когти о сосну,
да чует несуразицу одну:
пернатых,да волков трепал немало,
но,у копытных,было,блажь пропала
со скал спускаться в тёмную тайгу.
Я,впрочем,дичь вполне позвать могу
на свой обед,и,в качестве обеда.
Придётся им клыков моих отведать,
раз мало им и веток,и кореньев...
Потапыч, обходя свои владенья,
дивился от сорочьих новостей,
и разминался в ожидании гостей.
А кто на сытость мишки уповает,
запомнить должен,как оно бывает.
Медведь,ведь он разумно поступает.
Не съест,так в буреломах прикопает.