шёл девятьсот двадцать восьмой день, я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть,
что же уцелело в этой авиакатастрофе, которую ты сотворил у меня в голове.
я проживаю боль свою, словно бы молчаливый зритель,
ты прожигаешь жизнь, тренируясь в своей Москве
удивительное это дело — тебя уж давно и нет,
но ты все равно въелся в память, как-будто пятно на платье.
я помню все мелочи, вены на руках, кудри, рюкзак, рабочий помню я твой жилет, —
ты навис надо мной, словно страшное ты проклятье.
иногда я задумываюсь, как могла я так ошибаться,
сейчас все слова твои кажутся чертовщиной.
человек такой благородной профессии просто не мог оказаться
настолько жалким мужчиной.
у тебя есть деньги, но нет любви и берёшь ты её в кредит,
не выплачивая его, ведь таких ты не имеешь монет.
а я привыкла вырывать то, что у меня болит,
поэтому сердца у меня больше нет.
я теряла большое и светлое сердце своё поэтапно,
пока ты отталкивал и уходил, создавая меж нами барьер.
возьми женщину, подари ей любовь, а потом внезапно
отбери её у неё. женщина умрёт. родится монстр.
иногда ты все делаешь правильно, но вселенная
по прежнему не выполняет свою часть сделки.
рядом с тобой мне все время чудилось, что я неполноценная,
потому я поранилась в нашей с тобой перестрелке.
самолёт моих чувств раскинул железные крылья
и с облегченьем его приняла сухая земля.
сердце моё, в пустыне взорвавшись красной пылью,
зазвенело не хуже бабушкиного хрусталя.
меня оранжевым облаком накрывало буйное пламя,
мой хрупкий внутренний мир рухнул осколками от взрыва.
я искала семью и любовь и не хотела в душе бедлама,
чтобы найти кого-нибудь лучше тебя надо было нанять детектива.
ты сначала казался добрее, ты мне казался лучше, —
не было злобы в глазах, изо рта вылетающих грубых фраз.
было глупо надеяться, что ты будешь ко мне приручен, —
ты ходил налево, попутно по всем достоинствам моим пройдясь.
я сияла так ярко, как драгоценный камень, что ты ослеп, наверно,
моряк нашёл свою жемчужину и втоптал её в ил и в грязь,
потому что мне непонятно как ты мог быть возле меня неверным, —
такому, как ты, надо бы изменять и я проиграла, сдержась.
я все время ревновала тебя к худым брюнеткам,
а надо было ревновать к пышногрудым блондинкам.
надо было не слушать тебя, не добавлять алкоголь к таблеткам,
а просто выключить звук и сломать заевшую твою пластинку.
спорт и секс с незнакомками заменили тебе меня,
жемчужину ты променял на гальку, бриллиант на придорожный камень.
там, где проходишь ты, кровавая словно была резня,
для всех, кто тебя встречает, ты становишься, как экзамен.
самым сложным испытанием, болезненным опытом,
учителем на жизненном пути, полосой препятствий.
ты так слеп и глуп, что как с мусором, обходишься с чистым золотом,
ты так пресытился своей жизнью, что не замечаешь богатства .
самолёт моих чувств исчезает с лица земли,
не существует больше радара, который мне скажет, где ты.
я стою на коленях, шатаясь, продрогшая и в пыли,
из пепла пытаясь собрать все свои уничтоженные мечты.
шёл девятьсот двадцать восьмой день, я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть,
что же уцелело в этой авиакатастрофе, которую ты сотворил у меня в голове.
я помню, ты золотой медалист, ты во всем всегда первый, ты чёртов лидер
и я для тебя победа в жестокой твоей игре и заслуженный твой трофей.