Моя золотая пирамида дров сегодня пела. Прогретые солнышком, пахучие после ночного дождичка, они привлекли внимание первого шмеля, первой пчелы, мух и бабочек всяких размеров и цветов. Иногда на поленьях я встречал сонных пауков.
Лес у дома полон песнями дроздов и зябликов. И именно сегодня началось великое устроительство дроздов в роще у дома - с непереводимым, неутомимым копошением, цоканьем, потрескиванием, порханием и перелётами.
Позавчера Елюга встретила меня волшебным посвистом кроншнепа. И я понял, что не соловей - мой любимый певец весны и начала лета, а это чудное двухактное пение кроншнепа - простое, глубокое и неразложимое, как настоящая поэзия... Оно всегда пробуждает во мне ощущение летнего жаркого полдня с умиранием времени, с вечностью... А ещё я всегда жду пение самца иволги и его несвязного "пьяного" бормотания по ночам. А ещё я восхищаюсь болтушке-варакушке. Её пение для меня сродни песне лесных ручьёв по весне: не переговоришь и не переслушаешь.
И радовался по Шабановской дороге долгожданным куличкам, быстрым, юрким, нервным и очень красивым птицам.
Нахлынувшее тепло топит в лесах снега. В урочищах ожили ручьи. Реки прибывают. Вель несётся с ровным единообразным шумом, остро подрезая берега. Лёд болотин в глухомани пятнится цветными сахаринами.
И весь день толкает на улицу. И носишь дрова в поленницы, гребёшь старый лист и опилки, подтапливаешь баню – только бы продлить день солнца и тепла. Непривычно изведёт жаром дня, опалит щёки и лоб первым загаром.
Тихон тих и сонен. Домой не рвётся, греется на крыльце и щурит глаза, побивает на все твои покрики ласковым хвостом. Никакой колбаской домой не заманишь. Кот же, клещеносец и гуляка, по неделе не бывает дома. Сутки потом ест и спит. И снова исчезает.
Сам человек в такие дни похож на неутомимого дрозда: привернёт на минутку в дом, хлебнёт чаю и опять к подаренному теплу. И только с потёмками, с ласковой прохладой насыщаешься улицей и обретаешь дом с его отдыхом и простыми заботами.