Мы шли вдвоем, по ночному городу, взявшись за руки. Я был на седьмом небе от счастья и почему-то верил, что именно она поможет мне избавиться от того демона. В какой-то момент я вдруг почувствовал, что рука Дианы выскользнула из моих рук. Я обернулся к ней… У меня подкосились ноги. Я стоял на том же самом месте, где вчера ударил гопника, который испарился у меня на глазах. Нет! Город забрал мою Дианочку! Своими руками я убил человека, который только что стал для меня родным. Слёзы лились по моим щекам; я сел на землю и долго рыдал, осознавая происходящее. Тем более издевательскими прозвучали в это время одобряющие аплодисменты того, кто вышел из тени и встал передо мной подобно тому, как хищник встает перед беспомощной добычей. Это был бухгалтер.
– Браво, молодой человек! Какие формы, какой изысканный вкус! Этот прелестный молодой экземпляр станет отличным украшением моей коллекции!
– Я тебя ненавижу! Будь ты проклят! Катись в ад!
– Святая тьма, какие мы гордые! – он дружески похлопал меня по плечу…
Он находился в самом центре роковой воронки, и я вдруг подумал, что если я коснусь его самого и тем самым исполню его же договор? Я развернулся, и толкнул своего же мучителя прямо в лицо. На моих глазах он провалился под землю, но, тут же, объявился у меня за спиной с таким же издевательским смехом.
– Халтурим, значит? – он исчез и несколько раз появился то слева, то справа от меня, то перед самым носом. – Нарушение правил, желтая карточка! – Бухгалтер снова рассмеялся мне в лицо. – Наш договор состоит в том, чтобы поставлять новоприбывших граждан, а не тех, кто уже имеет гражданство города теней. – Он показал мне свою правую руку, и на ней был отчетливо виден серый круг. – У тебя еще есть время. Согласно моим разведданным, сегодня мимо этого места пройдут еще три-четыре человека: влюбленная парочка, пенсионер, и, возможно, подросток. Я бы посоветовал коснуться парочки – зачем же разлучать голубков?
– Заткнись!
– А бедный пенсионер, который и так еле-еле влачит свое жалкое существование за две тысячи гривен в месяц, – его голос стал гневным и раздраженным, – Не проще ли лишить его страданий?
– Замолчи!
– А что на счет девочки-подростка, которая только-только столкнулась с жестокой реальностью! Сегодня она сбежала из детдома, ее изнасиловали. Она напилась и начала курить. Потом нежелательная беременность, нищета, сексуальное рабство в Турции!
– Хватит!!!
– А в моем городе все счастливы. Мы не даем надежду на царствие небесное, зато мы можем дать уверенность в завтрашнем дне. Мы оберегаем наших граждан.
– Вы убиваете их!
– Одно другому не мешает. – В его глазах появились искры, которых раньше не видел. – Один человек. Всего один человек, и я дам тебе все, что пожелаешь. У тебя будут машины, деньги, женщины. Ты будешь купаться в роскоши, ходить в дорогие рестораны Дубаев и Лас-Вегаса и щеголять обнаженным торсом на Мальдивах, ты станешь известным блогером и будешь получать миллионы просмотров и тысячи лайков каждый день, и за все это ты будешь благодарить Бога – меня! У тебя осталось два часа, ученик. Принеси мне жертву.
– Да кем ты себя возомнил, бухгалтер?...
– Два часа, ученик. – С этими словами он испарился, и я снова ощутил присутствие реальности. Эти два часа тянулись целую вечность. Сегодня должно было все решиться. Я не знал, что делать, все молитвы вылетели у меня из головы.
Влюбленная парочка весело щебетала, проходя мимо меня. Власть над человеческой жизнью опьяняла и пугала одновременно. Теперь я понимал, почему у зловещего бухгалтера не было лица; почему, черт возьми, не было лиц у этих «полицейских». Он олицетворял темную, циничную и расчетливую сторону каждого из нас. И потому мог менять лица и находиться в нескольких местах одновременно.
Дальше, как и предсказывал бухгалтер, на горизонте показался пенсионер. Он искоса взглянул на меня, и непонятно было даже, кто кого больше боится – он меня, или я его. В стороне стоял бухгалтер. Он смотрел на нас, оскалив зубы, в ожидании необходимого ему действия.
– Вам чего? – неожиданно отозвался старик?
– Н-нет, н-ничего, – у меня потемнело в глазах, и я потерял сознание прямо у него под носом.
– Наркоман, наверное – пенсионер склонился передо мной, и сквозь обморочное состояние я почувствовал, как он похлопал меня щеке, и пощупал на правой руке пульс. Это означало, что контакт состоялся, и третья жертва должна отправиться в параллельную реальность. Однако, ничего не происходило, наверное потому, что он сам коснулся меня, а не наоборот.
– Сынок, ты как? – он посмотрел на меня через роговые очки.
– Уходите отсюда, – еле выдавил из себя я.
– Хамло! – Он отмахнулся от меня, и, сплюнув, заковылял прочь, даже не подозревая, что я только что спас ему жизнь.
Пока я слушал отдаляющиеся шаги несостоявшейся жертвы, и сокрушенное: «Вот молодёжь пошла!», ко мне подскочил бухгалтер и с горящими от ненависти глазами взял меня за грудки.
– А кем ты себя возомнил, щенок?! – в его голосе звучали тысячи разгневанных голосов, мужских и женских, взрослых и детских… – Да ты – ничто! Я превращу твою жизнь в ад, слышишь? Мы заберем у тебя душу, а вместо нее в тебя вселится душа моего воина. Ты убьешь кучу народу; от тебя отвернутся друзья и родные, но прежде, – вдруг он засмеялся, – я отпущу одну из твоих жертв, твою любимую Дианочку, а ты на ее глазах будешь спать с другой, с другим; ты убьешь ее мать, а потом… – его глаза загорелись ненавистью, – я верну тебя обратно. В день суда. Чтобы ты смотрел ей в глаза. Что ты ей скажешь, а?! Из-за тебя мне приходится теперь подключать резервы. Из-за тебя мне придется теперь включить мой город раньше положенного! А я не привык выбиваться из графика! – Он швырнул меня на землю, и склонился надо мной, – Последний шанс, сучёнок. Сейчас здесь появится малолетка. Или ты приносишь ее в жертву, или в тебя вселится мой верный слуга, и он убьет столько народу, сколько Чикотиле и не снилось!
– Подожди… Если ты так жаждешь иметь новые жертвы для своего города, для чего тебе тогда я? Зачем было предлагать это задание мне, если твои полицейские псы и так могут просто вселиться в живых и убить кучу народу?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Получается, тебе самому не выгодно, чтобы я выполнил задание, ведь в таком случае ты получишь куда больше жертв? Может, тебе нужно что-то другое, а, бухгалтер?
Мозговой штурм прервала девочка-подросток, неспешно выплывая из-за угла. Бухгалтер нервно улыбнулся и отошёл в сторону.
– Пора, ученик.
Девочка приближалась ко мне. С каждым ее шагом на душе холодело. Эмоции переполняли мое сердце. В голове проплыл образ Дианы. Если я этого не сделаю, он убьет меня или превратит меня в чудовище. А если сделаю, Дианка меня не простит. Я и так виноват перед ней. Этот выродок моими руками прикончил мою любовь, а я должен по-прежнему на него работать?! Что ж, пусть заберет души хоть тысячи невинных людей, но я ему не уподоблюсь! Пусть видит, как я отпускаю этого ребенка.
Девочка прошла мимо. Не выдержав этого, сам бухгалтер выбежал из тени, и с криком «А ну трогай, я сказал!» толкнул ее в мою сторону, и я инстинктивно ее поймал, однако коснулся ее только через одежду. Девчонка завизжала. Я набросился на бухгалтера с криком «Ах ты ж, сука, верни мне Диану!», и в этот момент городские часы пробили полночь, а из туч выглянула полная луна.
Мой противник воспламенился. Его глаза пылали такой яростью и ненавистью, что, казалось, он готов был разорвать меня на части. Но мне было все равно. Я понимал, что теперь я навечно останусь узником мертвого города, и коснулся правой рукой своей собственной щеки. Небо надо мной неожиданно посветлело, и я понял, что так и случилось. Дома вокруг приобрели одинаковый, серый оттенок. Моего бухгалтера нигде не было, но я отчетливо расслышал какие-то странные, повторяющиеся звуки, которых не было слышно во время моего первого визита в проклятый город. Я застал множество патрульных «полицейских» с автомобилями, да-да, тех самых, в фуражках и без лиц, за очень странным занятием: они били все стекла домов своими дубинками и огораживали их колючей проволокой. Зачем им это? Один из патрульных заметил меня, и промычал своим «коллегам», после чего они направились ко мне на «задержание». Я не сопротивлялся, потому что бежать все равно было некуда. Очень скоро я был доставлен на ту самую сцену, к той самой толпе, и к бухгалтеру, который по-прежнему стоял ко мне спиной. Встреча наша не предвещала ничего хорошего, но мне вдруг показалось, что он не имеет более власти надо мной, а наоборот, теперь мяч на моей стороне, и теперь я буду качать свои правила. Ибо терять мне было уже нечего.