Я не слышу голос сердца,
Не бегут в глазах круги.
Где открыта настежь дверца,
Скрип противный кочерги.
Липкий пот мой лоб не кроет,
Не стучат мои виски.
Лишь душа противно ноет,
Да повисла кисть руки.
Где пожар в печи бушует,
Пляшет в дымке огонёк.
Чёрной краской тень рисует,
То, что сделать я не смог.
Коробок размокших спичек,
В чёрных брюках карандаш.
В саже белая гитара,
Скрасит грустный мой пейзаж.
На столе, в консервной банке,
Муки творчества в золе.
Рядом с дверью, в кочегарке,
Чёрт в холщовом спит мешке.
Он мешает диким храпом,
В печь кидать мне уголёк.
Не даёт ругаться матом,
Льёт под ноги кипяток.
На стене углём мне пишет,
Пару строчек грубых слов.
А потом в лицо мне тычет,
Парой скошенных рогов.
Хочет, чтоб я на гитаре,
Чтоб я гнусность эту спел.
Чтобы он, как в ресторане,
На меня сквозь дым смотрел.
Сигарету взяв без спроса,
Мой допив холодный чай.
Вырвав волос мне из носа,
Обещал отправить в рай.
Обещал порвать мне струны,
Права голоса лишить.
Если буду петь фальшиво,
В чане с маслом утопить.
Я теперь бард именитый,
Всем известный шансонье.
В кочегарке чёрт плешивый,
Песни пишет обо мне...