ветер сорвал голос с мёртвой точки,
ударом по сердцу столкнул нейтральную агрессию,
а неухоженное – в свинце флейты,
и хлипко забилось крыльями птиц лунное затмение,
ещё недавно концентрат тёк в ток,
с крыш падали бездомные
и протягивали ладони к голодной милости,
а солнце моргало в полнакала,
будто оккупирована ночь в согнутом положении…
чем громче ветер срывает голос,
тем тише условия мёртвой точки,
досчитать до трёх неприлично,
до заботливости – много мест занято переплести заново,
ползёт из флейты мёртвый свет,
как пеной холода руководствуется
перебирая дёснами ощущение вкуса,
отдельно содержится соль,
не въедается в поры…
а на стрелки часов намотано время,
лифт плечами сов перегружен на ощупь,
на берегу неба, среди костей звёзд,
дует во флейту ветер
и вываливается свинец,
и кружит перьями,
мёртвая точка до колотой раны
несёт место досматривать,
когда станет чисто в той грязи,
что наспех очистила колебания.