Я родился в краях, где зима знаменует горечь,
что сметает, как перхоть с плеч, силуэты сборищ,
и притом как во рту от последних несвежих яблок,
так и в сердце от жажды забыться и рухнуть набок.
Я привык к одиночеству. Горечь - моя подруга,
что, скорей, избавляет от внутреннего недуга,
чем его вызывает. Я - часть этих темных комнат.
Большинство из знакомых, наверно, меня не помнят.
Да и трудно держать в голове что-то, кроме кода
домофона и фраз "чуть попозже" и "неохота".
Ветераны минувшей эпохи лишь скалят зубы,
если видят меня и дремучие эти срубы.
Такова моя жизнь. Не сказать, что мрачна, как небо
перед самой грозой. Не сказать, что совсем нелепа.
Но, бывает, и летом мороз по душе пройдётся.
И, бывает, зимой на душе - изобилье солнца.
Такова моя жизнь. "Внесистемщина", - скажет кто-то,
Но уж лучше изгой, чем служитель у эшафота.
Я бы стал после смерти свободным и тихим ветром,
не измеренным ни децибелом, ни километром.