Лагерь долгожителей - мод.(рукопись из бутылки, выловленной в Финском заливе)
(модифицированная под правила сайта версия)
Жил-был мальчик Гиви. С детства он был очень активным ребёнком и пользовался авторитетом у окружающих детей. Поэтому, когда мальчик Гиви однажды поехал в пионерлагерь, его единогласно избрали Председателем Совета Дружины (далее - ПСД), на всякий случай отправив мальчика Мойшу, который тоже претендовал на этот пост, в далёкий лагерь за морем-окияном, а позже подослав к нему мальчика Хосе с ледорубом.
На посту ПСД мальчик Гиви сразу стал проявлять большую активность. Во-первых, он взялся за построение социализма в одном, отдельно взятом, пионерлагере, подхватив тем самым эстафету претворения на практике теоретических изысканий мальчиков Карлуши, Фридика и Вальдемарчика. Во-вторых, он сразу объяснил окружающим, что пионерлагерь находится в окружении враждебных, «лордо-керзонских», лагерей, и что те, всячески препятствуя построению социализма в пионерлагере Гиви, постоянно засылают туда шпионов — особенно с туманного Альбиона и всяких Хонсю-Кюсю. В-третьих, как следствие этого, мальчик Гиви сразу выстроил на территории пионерлагеря множество внутренних лагерей, куда заселял этих самых шпионов. Во избежание конкуренции, мальчик Гиви запретил формировать в тех лагерях Советы Дружины, разрешив только формировать из шпионов отряды, во главе которых были поставлены Советы Отрядов, возглавляемые Председателями Советов Отрядов, или, иначе говоря, Начлагами. Следует отметить, что к наиболее ретивому и трудновоспитуемому контингенту, по предложению мальчика Гиви, стали применять высшую меру.
Деятельность мальчика Гиви на посту ПСД настолько понравилась его подчинённым, что он многократно переизбирался на этот пост, занимая его в итоге в течение двадцати девяти лет. Но в результате напряжённой работы мальчику Гиви не удалось избежать инсульта — и он покинул этот бренный мир.
Возвращаясь немного назад, следует отметить ещё один важный факт в биографии мальчика Гиви. В какой-то период он подружился с мальчиком Адиком, который был ПСД в другом пионерлагере, расположенном на западе за территорией, именуемой Полонией. Два ПСД даже заключили между собой контракт, но пионер Адик оказался мальчишем-плохишем и вероломно напал на пионерлагерь, возглавляемым мальчиком Гиви. Гиви, конечно, не стерпел такого и за четыре года сумел выгнать неприятельских пионеров со своей территории. Мальчик Адик подумал-подумал — и, решив подсластить последнюю в своей жизни пилюлю, накапал мышьяк на халву, укусил, проглотил — и почил в бозе.
После мальчика Гиви ПСД ненадолго стал мальчик Богдан, но его правление как-то не удовлетворило Совет Дружины, у многих членов которого была аллергия на кукурузу- и на следующем заседании в качестве ПСД был избран мальчик Витя — красавчик, мечты о раскидистых бровях которого сгубили не одно девичье сердце. Мальчик Витя начал с того, что объявил (а, вернее, подтвердил), что социализм во вверенном ему пионерлагере построен и очередная глобальная задача — построение коммунизма. И, видимо, с целью приблизить наступление этого светлого будущего, стал расширять сеть внутренних лагерей, а для наиболее активных антикоммунистов были построены лагеря с определённым медицинским уклоном, который ставил целью либо привести мозги пациентов типовых «канатчиковых дач» в порядок, либо долечить их окончательно.
Ещё у мальчика Вити было хобби: он любил целоваться взасос — особенно с представителями заграничных пионерлагерей, которые либо наносили в лагерь, где тот был ПСД, дружественный визит, либо приглашали его с дружественным визитом к себе.
Вторым хобби у мальчика Вити было получение наград, в чём Совет Дружины ему никогда не отказывал.
Но на втором десятке нахождения мальчика Вити на посту ПСД ему стало отказывать здоровье. И, в первую очередь, пострадала его дикция. Порой требовалась консультация лингвистов, чтобы понять, что выражение «сосиски сраные», произнесённое мальчиком Витей, означало «социалистические страны», а «сиськи-масиськи» - «систематически».
К великому прискорбию членов Совета Дружины и всех пионеров, мальчик Витя скончался от сердечного приступа, успев побыть на руководящем посту восемнадцать лет.
(следующий лист рукописи настолько пострадал от морской воды, что прочесть написанное на нём не представляло собой никакой возможности; но окончание рукописи оказалось вполне читабельным)
Однажды мальчик Слава, не слишком долго пребывавший на посту ПСД, как-то не рассчитал своих сил и, добавив к напитку «тархун» значительное количество портвейна, предложил в качестве своего преемника мальчика Колю. Совет Дружины одобрил это предложение,- и мальчик Коля занял предложенный пост.
Много славных дел совершил мальчик Коля, но, чтобы не утомлять читателей, я остановлюсь только на ключевых. В первую очередь, это касается повышения возраста пребывания в пионерах. Если до начала правления мальчика Коли мужчины пребывали в пионерах до 60 лет, то постепенно этот возраст увеличился до 65-ти — и стало быть, заканчивать платить пионерские взносы и начинать платить комсомольские можно было только с этого возраста. То же с несколько иными цифрами коснулось и пионерок.
Одним из самых ярких хобби мальчика Коли было его увлечение игрой в «зарницу». Однажды, узнав, что соседний пионерлагерь имеет, по его мнению, слишком большую площадь, мальчик Коля повелел своим пионерам исправить ситуацию. И рыцари «зарницы» (ах, какие же прекрасные у них были тренеры!) выполнили приказ, присоединив к славному колиному пионерлагерю баскетбольную площадку на востоке соседа и волейбольную — на юге.
Ну и, наконец, вспомнив уроки мальчика Гиви, мальчик Коля снова взялся за шпионов, которые, по явному недогляду служителей соответствующих лагерных служб, снова расплодились в пионерлагере. Только, чтобы внести что-то новое в этот процесс, те, кто раньше назывался шпионами, теперь стали называться (к сожалению, этот крохотный кусочек текста тоже смыт водой).
Свою славную деятельность на посту ПСД мальчик Коля продолжает и по сей день. Он уже, будучи на этом посту двадцать четыре года, значительно превысил рекорд мальчика Вити и стремительно приближается к рекорду мальчика Гиви. Можно не сомневаться, что и последний (рекорд, а не мальчик), если только не случится чего-то экстраординарного, падёт. И нам остаётся только в благостном порыве воскликнуть: «Даёшь рекорд!»
(Поскольку автор проявил в своём повествовании определённую долю фантазии, он не несёт ответственности за мелкие неточности в некоторых исторических деталях)