В ЗАВОДИ ТИХОЙ-03
(вкус воспоминаний сладковато-горек)
Что за уборка картошки без костра и запекания клубней в его углях, тем более в осеннюю дождливую подмосковную погоду и на глееватой болотистой почве? Помытую, не чищенную, сваренную в воде, следуя литературной норме, тезки называли картофелем в мундире, а печеную, вопреки тем же нормам, картошкой в бушлате. Описанная окружающая среда требовала соответствующей обуви и одежды. Дембеля, теперь первокурсники Московской ветеринарной академии, предпочитали кирзовые сапоги и бушлаты. Так они приблизили литературные нормы к реалиям, заменив гоголевское "не всякая птица", на "редкая", считая это усилением гиперболы, так как птица, перевоплотившаяся в студента, просто обязана была долететь до самой середины картофельного поля, а потом и до его противоположного края. В этом суть соцреализма, сочетавший ужасное со смешным, безобразное с возвышенным, реальное с фантастическим.
Далеко не золотисто-желтые клубни, как писали в газетах, после картофелекопалок выглядели грязными полосами без конца в длину, без меры в ширину, но соцреализм не любит мрачных реалий, не способствующих оптимизму. Тут оптимизм - наше все!
Условности, преувеличения, намеренная карикатура использовались не только в сатирических целях, но и для выражения всепобеждающего неукротимого творческого замысла, который формируется сочетанием причудливого и контрастного, карикатуры и правдоподобия, на первый взгляд кажущихся полным отсутствием логики.
Тут явно было бы к месту "А ну-ка, девушки, а ну, красавицы! Пускай поет о вас страна!". Но в 60-е годы XX века такие песни уже не пели. Можно было бы написать о рваной галоше Павки Корчагина из "Как закалялась сталь". Но патриотическое сочинение на вступительных экзаменах было написано, произведение Н.Островского издали в 46 странах на 57 языках и малость подзабыли. Теперь даже не изучают в школе. Совсем другие времена, иные моменты!
Во все времена людям хотелось кушать не только три раза в день, но, желательно, и в полдник. В описываемое время о втором хлебе гордо и с неприкрытым оптимизмом говорили так:
– Спасая мир от праздности и лени, в тот самый день, который кормит год, картошка всех поставит на колени, кого случайно раком не нагнет.
Когда погода далека от фото, расположенного в самом начале, зарядят дожди, можно было бы вспомнить довоенное "спасибо Сталину-грузину, что обул нас всех в резину".
Вымытые резиновые сапоги заменяли девушкам тогдашнюю моду. Они отвлекали мужские взгляды от шароваров, прятавших красоту девичьих ножек и попок в самых разных позах, включая упомянутые совсем недавно. А это уже даже не соцреализм, а авангардизм, или сюрреализм, если хотите, разгромленный Никитой Хрущевым в Манеже и на бульдозерной выставке в декабре 1962. В тот год картошка уродилась славная, потому гротеск с гиперболами помехой соцреализму не были. Не следовало только об оптимизме забывать и не смешивать, не подменять его с сюрреализмом, о котором имели представление не многие тогда, да и сейчас тоже. Поэтому следует объяснить это явление попроще, понятными словами.
Сюрреализм - это разновидность авангардизма в искусстве, когда с помощью иносказаний изображаются тайные мысли, желания, фантазии, детские и любовные воспоминания и даже сновидения. Считается, что это высшая форма реализма, подсказанная подсознанием. Это своего рода развитие популярной в то время теории психоанализа Зигмунда Фрейда, не приветствовавшейся в СССР. К началу 60-х годов XX столетия это направление в искусстве в основном изжило себя, тем более в СССР, после хрущевских погромов, но не применительно к уборке картошки на полях. Если еще проще, сюрреализм - это кому, что взбредет в голову с завязанными глазами или глядя на абсолютно черное тело.
В первую четверть XXI века сюрреализм начал возрождаться. В настоящее время открываются выставки картин с сюрреалистическими мотивами. Их посещают, подолгу стоят перед экспонатами, как перед известным "Черным квадратом" Казимира Малевича, глубокомысленно закатывают глаза, пытаясь представить себе "Битву негров в пещере глубокой ночью". Есть картина с таким названием и с сюжетом, как в "Черном квадрате".
Попробуйте признаться, что не разглядели черную кошку в темной комнате или в "Черном квадрате" битву негров в пещере глубокой декабрьской ночью после отключения света в связи с бомбардировкой электростанций в Украине в целях ее денацификации. Засмеют, назовут глупцом, неспособным на вдохновенный полет мысли. Тут же найдутся знатоки-критики этого искусства, которые увидят все даже в самом нижнем отделе пищеварительного тракта.
Между прочим, в 1964 году на художественной выставке в Гётеборге вызвали восторг у критиков картины, написанные четырёхлетним шимпанзе по имени Питер из зоопарка шведского городка Бурос. Тогда Виктор-поэт воздерживался от оценок искусства, называемого авангардом (сюрреализмом), но в адрес его "знатоков" высказался так:
- Глупцы оказались глупее, чем были на самом деле. Попали, как кур во щи.
В интернете сегодня можно найти интервью с восхищенными посетителями таких выставок. Кстати, многие из них регулярно видят цветные сны, которые психиатры пытаются использовать в качестве теста на шизофрению. Но как отличить на самом деле восхищенных от симулянтов, стремящихся прослыть гуру, людьми эстетически продвинутыми, с богатым внутренним миром, которые тоже часто видят яркие цветные сны? Но факт остается фактом: многие приверженцы сюрреализма - это погруженные в себя люди, в свой внутренний мир, с трудом уживающиеся с окружением. Виктору-поэту казалось, что их выделяет предпочтение оранжевого цвета в одежде.
Как-то он спросил у церковного служителя о предназначении икон, не сродни ли это с идолопоклонством наших предшественников. Получил ответ, что икона не является идолом для поклонения сверхъестественному (богу), она лишь помогает верующим представить Бога, глубже уверовать в Него. Так, может быть, и сюрреализм служит той же цели: позволяет лучше представить себе сражение негров в пещере или в "Черном квадрате"?
Во время учебы в техникуме при изучении биографии В.Маяковского он вычитал в учебнике, что в юношестве будущий поэт был сторонником кубизма. При этом ничего не было сказано о его сути. Татьяна Васильевна Байбакова тоже не имела внятного представления о таком искусстве, но требовала повторения, как мантры в ряде религий, возможно, полагая, что набор звуков, отдельных фонем, слов или их групп имеет резонансное, психологическое, духовное воздействие на человека и может помочь вызывать изменённое состояние сознания.
Оба Виктора были согласны со словами М.Шолохова из "Судьбы человека":
- Детская память, как летняя зарница: вспыхнет, накоротке осветит все и потухнет, - но сладковато-горькие воспоминания детства так врезались в их мозги, что выковырять их было практически невозможным. С возрастом менялась форма, но не суть. Поэт писал о детском так:
- Красивый в крапинку цветок повёрнут к солнцу на восток.
Кружится бабочка. Любимый дедушкин кусток. Грибочка шапочка.
И восходящая луна блином огромным из окна.
А вот вечерняя звезда, видна пока совсем одна.
Такие детские года. Такая детская страна.
Чудесно времечко! В бородке ныне седина.
Сияет темечко.
Это добукварный мир Виктора-поэта. А вот он его же, но послебукварный:
- Майское небо в воде бирюзою. А по долине туман пеленою -
Редко бывает - на миг выплывает белой иссиня на берег горою.
Клубы тумана рассеяв - не диво - поле в округе светом залило.
Чудо-светило красу обозрело, радуги-росы лишив акварелей.
Речка. Тарзанка. Купаем кобылу, а жеребёнок играет ретиво,
В воду бы с нами. Не хочет строптивый. Ландыш-слезинка*. Дивное диво!
*Ландыш и слезинка по-молдавски - это одно и то же слово - лэкремьоарэ. Лакримэ - это слеза, а лэкремьоарэ - уменьшительно-ласкательное - слезинка, а также ландыш со своими белоснежными цветками-слезинками.
Самое раннее, что запомнилось Вите, хотя и отрывочно - уполномоченный НКВД на бричке с высокими бортами. Ее заполнили соломой и сеном, сверху посадили его, самого меньшего из братьев, вместе с маленькой козочкой. Старших детей будить не стали. Им не впервой оставаться одним на хозяйстве, когда родители были на работе. Один из них в девять лет пас корову, второй в шесть - гусей, а Витя с козочкой Зиной не разлей вода. Он, держа за веревочку, пас ее у самого края огородов. Там росли высокие сорняки. Цикорий - ее лакомство.
Зина никого не слушала, кроме своего хозяина ростом, как говорится, от горшка два вершка. Теперь на бричке она лежала у Вити на коленях.
У пацана в возрасте три года и восемь месяцев отпечаталось то, что написал лет через 60 его тезка - Виктор-поэт. Виктор-редактор, читая, часто недоумевал:
- Так это же обо мне написано! Ну, да. Конечно! Тогда насильно переселили их из хутора на окраину села, который тоже походил на хутор. Теперь на тех хуторах уже не живут. Была деревенька. И вот ее нет. Только пряный запах чабреца, которым посыпали пол в хате после его обновления тонким слоем глины, напоминал о ней. Поэт написал так.
Деревенька моя с косогором, у дубрав XIX век.
За поваленным ветром забором от дороги неезженный след.
Ты молящим задумчивым взором, позабыв электрический свет,
С укоризной ждала приговора. Дождалась. Заказали банкет.
Умирала ты старческим стоном. На банкете нет тягостных тем.
Богатеи губили измором. Схоронили. Нет больше проблем.
---------------
Во всё здесь были влюблены. Теперь же немощь в заколоченном окне,
Да вопль щемящей тишины. Как с ними безучастным быть наедине?
Колодец, умирая, покосился, невольно прячась в бурьянах.
С глубин, казалось, тихо доносился его безмолвный дикий страх.
С рассудком то несовместимо. В безумстве я? В бреду?
И это всё необратимо? Уже ногой в аду?
----------------
Не жалует сегодня на стихире* ценитель рифмы "роз–мороз".
Смopозите, замочит и в сopтире. Готовьте траур-песню для клавира!
Проверен временем прогноз.
*Стихира - стихи.ру.
Здесь привычное abab превращено в abaab, чтобы было больше строк для более полного описания обстоятельств, в которых развивалось событие.
- Не строк, а стихов! - скажут приверженцы русской изящной словесности, не продвинувшиеся дальше учебников для семилетней школы. Для них "шаг влево, шаг вправо - равносильно побегу". Такими после войны затыкали дыры, но родители и таких учителей считали грамотеями. Среди тех грамотеев было немало таких, которым поучать - медом не корми. Их коробят рифмы "роз-мороз", "кровь-любовь" и т.п. В наше время тоже. Им подавай витиеватость. Для них она - вершина той самой изящности. А наш поэт писал:
Мне больше трех. Сижу на печке детства.
В углу на потолке мороз.
Голодный год оставил памяти в наследство
Назло беспечному эстетству
Колючий куст горелых роз.
В заснеженном окне кусочек неба,
Отец с ружьем от зайчика принес
Заледенелый сладкий ломтик хлеба.
Сегодня кажется нелепым,
Но мне завидовал наш пес.
Подарок - хвостик заячий - достался.
Спасибо! Дедушка Мороз!
Пушистый рыжий лисий хвост болтался -
Мне тёплой шапкою казался -
На ветке у горелых роз.
Из теплой печки пахло вкусно зайцем.
Кудесник, Дедушка Мороз?
Казалось, машет озорник мне пальцем
И очень вкусным дразнит сальцем
Из-за кустов все тех же роз.
Красивостью горбатых на стихире
Тoшнит от рифмы "роз–мороз".
Рифмуется в натопленной квартире,
Видать, изрядно почифирив,
"Мороз" с бессмысленным "склероз".
Свирепствует, безумствует сирокко,
Всепоглощающий гламур,
Средневековьем вздыбилось барокко,
Абсурд, бредятина, толока*
Из стилистических фигур.
Изящество? Подобие искусства!
Смог от пожарищ в небесах.
Бессмысленный образчик стихоплутства.
От рукоблудства словоблудство.
Пустопорожность. Словеса.
Виктор-поэт говорил помешанным на склеротически-изящной словесности:
- "Избитая" рифма, как вы ее называете, испортила стихотворение?
Плохому поэту и танцору, всегда что-то мешает. И вашей словесности тоже.
Вам подавай изощренно-витиеватое описание красот роз и их запахов?
А сгоревшие розы вам не говорят об ужасах, пожарищах прошедшей войны?
Вам мороз на потолке нетопленной деревенской хаты тоже ни о чем не говорит?
Вы изящно пишете о печке, забывая о том, что над ней с потолка свисал иней? На ней можно было замерзнуть!
Примечания:
Сирокко – средиземноморский ветер (скорость до 100 м/сек), вызывающий нервные расстройства. Согласно легенде, преступления, совершенные во время сирокко, прощались, так как они совершались в состоянии безумия.
Гламур - роскошный стиль жизни, внешний блеск, замещающий реальность мифологической убежденностью. Праздность, наглядное потребление того, что представляется лучшим, хотя оно не подтверждено реальными критериями.
Барокко – стиль аффектов, величия и пышности, совмещения реальности и иллюзии, где человек, по выражению Паскаля, что-то среднее между всем и ничем, улавливающее лишь видимость явлений, но не способное понять ни их начала, ни их конца.
*Толока – выпас скота на поле с целью удобрения почвы навозом.
---------------------
А полуправда - это ЛОЖЬ!
У поэтессы стих такой проникновенный! Перехватило даже дух.
Там грусть и боль. Калины листик обалденный, любовный непорочный круг.
Вид сверху, спереди с душою нараспашку и мед-слова из женских уст.
Там нет единого намека на промашку. Пленен я добротою муз.
Сраженный наповал, я чем-то недоволен. Но чем? Такой в искусство вклад!
От чувства без ума. Давно любовью болен… Но мой на правду шире взгляд.
Посмотрим также снизу, сзади. Юбку мини. А не парадный только вход.
Реалии поэт нещадно половинил и не ходил по речке вброд.
По пояс видел только томными глазами, а что пониже… то под нож.
Пол правды спрятал за горючими слезами… А ПОЛУПРАВДА – ЭТО ЛОЖЬ!
Поэт! Не вытирай неровных линий. Шагни-ка в не парадный вход.
Зачем нещадно правду половинил?! Пройдись по речке вдоль и вброд!
Взирай на мир открытыми глазами и не неси кривулину под нож!
Пол правды если смоются слезами, ЗА ПОЛУПРАВДОЙ БУДЕТ ЛОЖЬ!
А тогда, под новый год, Витя едва не замерз в новом, с позволения сказать, жилище. Спасла его та самая подопечная козочка Зина. Два малых создания лежали, прижавшись друг к другу, на остывающей печи. Ее протопили, но из крысиных нор в стенах нещадно сквозило. В хатенку 3х4 метра ввели корову. Неразлучная парочка перебралась с холодной печи к ее теплому вымени, прикрылась соломой и сеном. Корове тоже, наверно, так было теплее.
Представителю НКВД требовалось до начала нового года представить акт о переселении людей. По этой причине переезд был таким срочным, неподготовленным.
Под утро возвратились родители со старшими детьми, прихватив с собой на повозочке немного топлива и небогатые пожитки. Отец заткнул, а потом засыпал крысиные норы, начал ремонтировать не закрывавшуюся плотно покосившуюся дверь.
В этой хатенке жила бабка Лампина то ли с дочкой, то ли с внучкой. У них бандиты отобрали пачку пшена, полученную по карточкам, и убили топором. Трупы похоронили в вишневом саду метрах в 50 ниже хаты. Отвезти на кладбище было некогда, некому и не на чем. На могильном холмике ежегодно самосевом всходили вьюнки с темно-голубыми цветками. Сегодня их отнести к наркосодержащим растениям.
Откуда ни возьмись, свекровь меньшей маминой сестры по фамилии Лысокобылка. Она перегородила маме путь к дрожащему от холода сыну. Лучшего места и времени не нашла для уговоров о вступлении в секту скопцов. Других членов этой секты до войны судили по статье о членовредительстве, точнее - за кастрацию мужчин и удаление груди у женщин.
Мама пыталась ее обойти, чтобы хотя бы своим телом согреть сынишку, но сектантка преграждала ей путь, говоря что-то о Боге.
- Да, иди ты со своим богом! Дай ребенка согреть! Не видишь? Дрожит весь. Помогла бы лучше печку растопить! Да, отойди хотя бы в сторону! Дай пройти!
И это ваш бог велит мужикам яйца отрезать?
Так Витя впервые услышал слово "бог". По понятным причинам у него оно ассоциировалось с чем-то страшным, ужасным. Это он больше понял по тону своей мамы, а не со слов Лысокобылки,которая поучала маму:
- Все по воле Его! Бог - Создатель всего сущего...
Мама продолжала:
- Твой бог Создатель всего? Все по воле Его? И эти нелюди тоже по воле Его? Моему сыну в школе говорят, что бога нет. А если Он есть и создал все, то Он изверг ужасный! А твой бог тебе велит яйца мужикам отрезать? А если не велит, то это по Его воле? И ты молишься Ему?
Витя, конечно, многое не понимал, но по тону маминой речи понял, что бог - это кто-то или что-то очень-очень нехорошее, страшное. Это тот, кто сделал ему очень холодно, или велел кому-то сделать это. Позже в школе учительница спросила, что и как Витя понял из ее рассказа о Боге. Витя ответил по-своему:
- Бог - это тот, по чьей воле голод и холод. И войны тоже! И болезни... Все по воле Его! Все это Им создано, чем привел 18-летнюю учительницу в замешательство. Придя в себя, она сказала:
- Не совсем так. Это в церкви говорят... все создано Богом, все по воле Его. А то, о чем ты говорил, доказательство, что никакого Бога нет. Виновники названных тобой несчастий плохие люди, а Бог - это их выдумки. Как же такое может быть? В церкви говорят самыми лучшими словами, что Бог самый-самый лучший, он все создал, все по воле Его. А сообразить не могут или не хотят. Если все создал Бог и все по воле Его, то и все несчастья создал Бог. И верующие молятся ему. Как же можно молиться тому, кто создал несчастья?
Бабушка Виктора-редактора как-то тоже затронула вопрос веры в Бога.
– Мы атеисты, то есть не верим ни в каких богов, ни в дохристианских, ни христианских, ни мусульманских, в любых. На Земле порядка 2000 верований всяких. Каждый считает свою веру истинной, а остальные ложными. Получается, как минимум, 1999 религий – это ложь, надувательство. Если Бог есть, то как Он мог терпеть раньше богохульство тех, кто говорил о существовании многих богов?
Те богохульники были неподвластны богу? Так какой же он Бог тогда? Или все по воле Его? За что людей сжигали на кострах? За то, что они правду говорили, а именно: Земля вертится? И всё это делалось от имени Бога? По воле Его? Почему Бог не наказал тех, кто порочил имя Его?
А реформы Никона? Староверов, то есть сторонников русской веры, запирали в сараи и сжигали живьем. А если бы победили не никонианцы, а староверы, они бы сделали то же самое с побежденными.
А многолетние межрелигиозные войны? Как же быть с заповедью "НЕ УБИЙ!"?
выходит, что коммунисты взрывали храмы, то есть Божьи дома, по воле самого Бога?
Уже во взрослом возрасте Виктор-поэт написал стихотворение.
Всевышний право выбора всем дал: одним – убийцей быть?
Другим – невинно убиенным? Одним – от горя выть?
Другим на горе то взирать со скал и первого считать презренным?
Давить детей невинных, как удав, и незабвенным слыть
Построив мир криминогенным, в нём, проявляя прыть,
Лишь ради удовольствия, забав? При этом Бог Благословенный!
Предельно буду откровенным и даже очень дерзновенным
(И скажут пусть – несовременным и апокрифом отреченным).
Скажу Тебе я непременно с любовью к людям незабвенной
Не раз, не два, а неотступно:
- Такой Ты, Боженька, – преступник!
И ещё... "Всевышний! Войны по воле Твоей?"
Войны бедой безразмерной всегда дружат с могилой, жестокой руиной...
Дом без хозяев, сарай без скотины, в крыше звезда, с братом вражда,
Слёзы любимых, смерти невинных... Радость убийцам и подлым шутам
Скорби, печали, объятья кручины, стоны в подвалах безногих, беспалых,
Деться куда? Жизнь не свята? Лица усталых – старых и малых…
Ты – Вседержитель? Тебе всё подвластно? Боже! Взираешь на мир беспристрастно?
Или внутри Ты - есть изверг ужасный? Волей Твоей с ликом зверей
Мир пред Тобою? Та, что с косою? Всевышний? Мира такого творец?
Ты – Благодетель? А кто же – подлец по воле Твоей?
В адрес флюгеров от веры в Бога он написал следующее.
Ему десятка два уж лет. Бравада бездари окрепла.
Верзилой стал. Умишком нищий. От мозга не осталось пепла.
Вопит Америке во след, строчит безумия памфлет,
Войны не видев пепелища:
- На Западе во всём прогресс! У нас Христос не так воскрес!
До основания! Под пресс! К вершинам власти он долез,
Рассудок в голове исчез… Что ж ты не сек балбеса, дед?!
Ремень возьми! Устрой ликбез!
Виктор вышел на дорогу, по которой домой надо возвращаться. Очень сильно травой заросла. Не езженая, не изъезженная. Позабытая. Брошенная. Сирота.
От нее только колеи остались. Их дожди размывают, как ностальгия душу.
Лежали снегами здесь вешние воды, потом бездорожьем и в грязи, и в броды
В день солнечный, летом, весной, в непогоду. Пленит ожиданием путь наш домой,
Любить научают любовью другой цветы у дороги, маня бахромой,
Приветствием дышит волшебник-лешак, пугавший нас сказкой, и злобой большак.
Теперь он, заросший, мой верный вожак. Он мне – не чужак…
Глаза прикрываю слегка, вспоминаю. Ловил чернохвостых в саду горностаев.
Здесь кролики, утки… Не был шалопаем. С улыбкой Даждьбожка горячей лепёшкой.
Стрибожка пшеницу качает немножко. Вот Прошка с рогожкой бредёт из сторожки.
Хозяин бахчи он, печёной картошки. Первач недопитый запрятал в лукошко.
Ружьишко-двустволка поверх поварёшки... Собака и кошка...
А ноги шагают всё шире, быстрее. Вот здесь напрямик… Нет здесь больше аллеи…
От этого сердце стучит и немеет. Знакомо до боли горланят грачи.
И привкус полыни. Вот куст алычи. А где же колодец? Иссохли ключи…
Глазницы у дома ударами грома… И страшным погромом Стрибог с буреломом…
Я прошлому тихо с душевным надломом: – Давай, помолчим!
Зачем ты тревожишь надсадно, былое? Зачем окунаешь в себя с головою?
До воя в душе тебе дело какое? Возврат косогором, где горечь полыни,
Шиповник колючий над ямою с глиной. Гнилое болото, поросшее тиной,
И жалкое солнце за пыльной плотиной печально поникло над этой картиной.
Вернулся к осиротевшему дому. Удивительно, стёкла до сих пор целые. Заросли кругом. Крыльцо завалилось. Около него виноград был молоденьким кустиком. Разросся, высохшие деревья опутав.
У родного дома вспоминаю детство. Сладкая истома. Никуда не деться.
Я шагаю робко. Всюду сердцу мило. Заросла тропинка спорышом красиво.
Место осознаний. Опустелый дворик. Вкус воспоминаний сладковато-горек.
Конечно, побывал на могиле бабушки, погрузился в воспоминания, её душераздирающие рассказы о голоде 1933, вздремнул незаметно.
Это - мой сон… Наполовину… Мама и я… Вместо коня…
Мама моя… С нами кручина… Я - и пацан… Я - и мужчина…
Мамы ладонь... Вечный огонь… Пост у огня… Стоит он не зря!
Войны всегда… Отцов половинят… Спят вечным сном… Порой на чужбине…
В крыше звезда… Сарай без скотины… Всюду руины… Бандам малина.
Гулкий вокзал – Бандам причал. Чуть зазевал, Груз полегчал…
Манят меня… Снега на оконце… И на стекле… Мороза седины…
Мама моя… Задолго до солнца… До самого донца войны кляня…
Будит меня… Ни свет, ни заря… Мама моя – Раба в Украине.
Пил молоко… Козы нашей Зины… Масло несли… Всегда на продажу...
Эх! Хорошо б… Яйцо из корзины... Хочется, но… Опять же…
Туда же…
Смерть без вины… Стон тишины... Жизнь без цены… Окоп у сосны …
Из глубины… Осень весны... Дети войны… Осуждены…
Обручены… С лямкой мошны… Чьи-то штаны… Малой длины…
Судьбы полны… Горем войны... Гитлер подлец – Сын Сатаны.
Мы - храбрецы… Мы – сорванцы... Где ты, отец? Детству конец…
Степь Украины… Костыль и руины… Вместо коня… Пашем поля…
Мама моя… Мама и я… Это - мой сон… Наполовину…
Мама и я… Вместо коня… Вместо коня… Мама и я...
Мама и я... Вместо коня...
А вот рассказ бывшего фронтовика.
Сегодня вечер... Завтра будет завтра…
Будь проклята война… Покончить с ней...
В повестке писано: - С вещами быть!
Нам бить фашиста-динозавра…
Приказано: - Вам с яростью рубить!
Повсюду клич: - Дави и режь! Убейте!
Грызи! Постойте за родную землю!
Вы люто мстите гаду за своих детей!
А Родину любите вы до смерти…
Любите Родину вы до мозгА костей!
Вот ночь… Тиха украинская ночь…
Да так тиха, что ты уснуть не можешь…
С детьми, с женой последний раз, быть может…
Припомнилось, как первый раз я с ней…
Мужчина я… Мне образ женских ножек…
Ещё милее образ ноженек моих детей,
Родная пыль протоптанных дорожек…
Тихи украинские ночи… Они корёжат,
Бурлят и с замиранием клокочут…
И их унять… детей… отцу нет мочи.
Давным-давно замёрзшее… кипит…
Оно уснуть никак… Уснуть не может…
Звенит, клокочет… успокоится, быть может…
- Освободить… до мОзга… до костей…
Во сне я слышу голос… эту сволочь…
Подъём! Разбей до мОзга! До костей!
Вокзал с гармошкой… Береги детей!
Обрывки фраз… в последний, может, раз…
Ты жди… Ты жди меня… надейся…
– Ты береги себя, любимый…
Ты гадину разбей! До кончиков ногтей!
– Ты береги детей! Ты очень береги детей!
И это все создано Им? Это все по воле Его...
Запомнился маленькому Вите также другой эпизод. Прошедшей зимой он намерзся так, что даже в августовскую жару забрался на еще сырую печь, сложенную из кирпича-сырца в непросохшей хате-мазанке пока без дверей. Вместо них стоял какой-то дядька. А из дальнего угла слышался голос самого старшего брата:
- Скифы. Сарматы. Славяне появились в V-VI в.
- Здравствуйте, славяне! Второго в школу готовите? - спросил дядька.
- А як же! - ответила мама.
- А ты в школу хочешь? - обратился он к нашему герою.
- Вiн ще малый, - ответила мама на полтавском русско-украинском суржике.
- А что такое с-славяне? - спросил четырехлеток с тремя месяцами в добавок.
- Вот пойдешь в школу, расскажу. Я учитель истории.
- А что такое... ии-история?
- Это о том, что было.
- Про немцев?
- И про немцев тоже.
- И про немцев тоже.
- А что такое "появились"?
- Ну, это... не было, не было, а потом раз!
- Их в капусте нашли? Нет. В капусте детей не находят. Их мамы рожают. Я видел, как наша Жучка деток рожала. Не было, не было, а потом появились. Из животика.
Учитель удивился речи пацана. Тем временем пацан продолжал:
- А у тех, как их... с-с-славян... мамы и папы не было?
Дядька еще больше удивился. Надо же! Когда он говорил о появлении славян, никто из учеников ему не задавал такой вопрос. И в самом деле... Как это? Через пару лет лжеученый академик АМН О.Б.Лепешинская (из когорты академика Т.Д.Лысенко) заявила, что наблюдала, как из неживого живое появляется.
Вите он ответил:
- Вот твоя мама ни одного дня в школу не ходила, а твоему папе на фронт сама письма писала.
- Это спасибо Вам, Алексей Иванович! Вы сказали, что у меня все получится.
По лозунгу Сталину буквы учила.
- А у меня получится? - спросил пацан.
- Обязательно получится! - ответил учитель.
Получилось! У родителей, не ходивших ни одного дня в школу, два сына кандидаты наук. У Виктора, самого меньшего, ни в одном документе не стояло "хорошо", было только "отлично", хотя позже он говорил о времени учебы в школе, техникуме и академии:
- А! Дурака валял! Трудно было стихи, законы, теоремы на память учить. Доказать их он мог раньше учителя у доски, а вот запомнить слово в слово - это проблема. Та же картина с женскими именами. Их он быстро забывал, а потому ко всем лицам женского пола обращался: - Девушка.
Бабушки в ответ улыбались. В ответ он рассказывал избитый анекдот, суть которого в том, что внучка телефонистки утверждала:
- Мою бабушку Девушкой зовут. Даже по телефону.
Виктор не раз говорил:
- Спасибо логике! Если бы зубрил, был бы круглым двоечником. Опираясь на нее, он, как уже говорилось, доказывал новую теорему раньше, чем учитель у доски. То же самое с физикой. Грамматику русского, украинского и немецкого языков он постигал, внимательно слушая преподавателя во время объяснения, мог предложить свой пример. Домашние задания делал на скорую руку, предварительно не читая правила. Ему хватало объяснений учителя. Преподавателей украинского и немецкого языков это не возмущало, а вот Татьяну Васильевну, школьную учительницу русского языка, выводило из себя:
- А ты приведи пример из учебника!
Но как его привести, если в те правила не заглядывал? То же самое было и в техникуме. Другая Татьяна Васильевна, Байбакова, похожим голосом спрашивала то же самое:
- А ты приведи пример из учебника!
Виктор говорил себе:
- Их, наверно, в одном институте одинаково ненормальные учили. Если я сам придумал пример и объяснил его, то это значит, что все понял. А если зазубрил, значит, мог и не понять.
Потенциальных женихов Байбаковой вернулось с войны всего 3-4% от призванных. Были случаи, незамужние сбивались тайно в небольшие группы и вовлекали в них 17-18-летних парней. Однажды в такой тайной группе появилась Татьяна Васильевна, которая Байбакова. Ей предстояло провести ночь с Виктором. Он опешил:
- Так она же потребует, чтобы я из учебника пример привел или по шпаргалке любовью с ней занялся.
Татьяна Васильевна тут же сбежала и больше там не появлялась, а Виктор продолжил:
- А еще... а я другому отдана и буду век ему верна... Татьяна Ларина...
После этого Байбакова с работы уволилась, а когда через месяц Виктор окончил техникум, она восстановилась.
Возвращаясь домой после трех лет службы в армии, в подземном переходе железнодорожного вокзала города Харькова людской поток нес Виктора на выход. Во встречном потоке знакомая женская фигура.
- Татьяна Васильевна? Вы?
Немая сцена. Она его узнала.
- Татьяна Васильевна! Вы извините меня!
Она смутилась:
- Да, ладно уж.
- А Вы по-прежнему хороша собой.
- Спасибо! А ты совсем взрослым стал.
Людские потоки понесли их в разные стороны.
- Война! Что же ты наделала? - почти вслух подумал Виктор.
Знали ли власти о положении в таких женских группах с молодыми парнями? Конечно, знало. Но с одной стороны мораль, с другой - неудовлетворенные половые потребности, а самое главное - это необходимость восстановления населения после войны.
Вспомнились Виктору три года службы в армии. Председатели колхозов обращались к армии с просьбой помочь в уборке урожая, в первую очередь картофеля. Вареная и печеная картошка напоминала солдатам отчий дом. Они в шутку называли вареную картошку не в мундире, а в шинели, а печеную - в бушлате.
Учительница русского языка стала их поучать, ссылаясь на пример из учебника, называя какого-то писателя гениальным, а "картофель в мундире" - фразеологизмом. Не понимала она армейскую жизнь и солдатскую шутку.
В итоге эта училка с привычкой всех поучать на ровном месте, своей назойливостью надоела, а поэтому получила прозвище "Мундира гениТальная" (вместо гениальная). Такое вот благозвучие получилось вместо презерватива. Такой эвфемизм понравился ученикам.
После окончания академии для поступления в аспирантуру требовался стаж работы не менее двух лет, фактически - два с половиной, так как экзамены сдавали зимой.
Виктор через неделю после окончания академии сдал два кандидатских экзамена своим бывшим преподавателям, потом выполнил исследовательскую работу. Когда его бывшие сокурсники сдавали экзамены в аспирантуру, он защитил диссертацию.
И вот наступила эра компьютеров. Они в личном пользовании были еще редкостью.
Бывшему пацану теперь лет 35-40. В выходные дни он обычно отсыпался. Потом, совместив обед с завтраком, шел на место своей работы и включал компьютер, стоявший на его рабочем столе.
Официально он женат, но супруги спят в разных комнатах. Входы в дом отдельные, кухня общая. Если одна из сторон на кухне, другая остается на своей территории.
Второй вход - это одно из двух переделанных окон. Там он соорудил пристройку в виде большой буквы "А" из ажурного армированного стекла и шифера. Ее можно было в короткое время собрать и разобрать, покрутив гайки. Такое сооружение походило на украшение дома, служило мужчине кухней и душем, который назывался баней.
На подставке стоял алюминиевый бак от стиральной машины с крышкой, в котором вода подогревалась 3-киловаттным кипятильником, в качестве распылителя воды применялась часть ведра для полива. В земле хозяин выкопал яму и выложил ее кафельной плиткой. Получилась ванна. Вода из нее выпускалась в рыпу - овраг.
Вокруг росли вечнозеленые лианы, затенявшие пристройку от палящего солнца, с торца входа уже многие годы рос виноград столовых сортов. Излишки Виктор отдавал соседу, а в обмен получал вино (по бартеру, как тогда говорили).
Имея электроплитку, кипятильник на 250 вт и глубокую сковородку, он редко заходил на общую территорию (кухню), воду вначале брал на улице из колонки, потом проложил шланг Чисткой картошки он себя не утруждал, варил ее в мундире. Прекрасно владея русским языком, он раздражал учителей, в том числе подругу жены, учительницу начальных классов, шуткой:
- Варю картошку в мундирах.
Жена вместе с подругой, принимались рьяно доказывать школьную истину:
- Правильно - "в мундире".
Часть присутствующих была предупреждена о предстоящей комедии. Бедные учителя! Они изо дня в день поучали детишек, возвращаясь домой, таким же назидательным тоном воспитывавшими своих мужей или всех за праздничным столом, считая себя самыми умными и с высоко поднятой головой праздновали "победу". Виктор никогда не выставлял напоказ свои знания и не любил тех, кто это делал.
В той же сковороде мужчина готовил пельмени и варил куриные яйца всмятку. За четыре минуты в граненном стеклянном стакане закипала вода, через 2-3 он пил чай, случалось, без сахару, так как забывал его купить, как и хлеб.
Стены квартиры он оклеил некрикливыми обоями, чтобы они не мешали любоваться фотографиями, среди которых преобладали свои. Другие он переснял из журнала "Советское фото". В глубине были фото из фильма "Эммануэль" ("Emmanuelle")1974 г. http://stihi.ru/2024/02/20/297 и http://stihi.ru/2024/03/14/3840 и другие. Они были зашторены, так как такие откровенные фильмы в СССР не показывали. Желающие посмотреть фильм могут скопировать адрес и вставить в строку поиска.
https://vse-chasti-filmov.ru/223-jemmanujel-vse-chasti.html Emmanuelle
Из подобных фотографий ранее делали довольно искусные игральные карты. Технология их изготовления довольно простая. На кусок хозяйственного мыла капали школьные чернила или сок из бузины. Полученную смесь наносили на будущую карту через трафарет, вырезанный из бумаги. Потом этот полуфабрикат фотографировали с применением удлинительных колец и светофильтров. Полный набор из 36 карт зажимали в тисках. Края выравнивали точильным камнем. Такой продукцией торговали в райкоме комсомола. В партийных кругах по этому поводу был большой шум, но до суда с обвинением в незаконном предпринимательстве или порнографии не дошло. Дело прикрыли партийные органы, так как имели в этом "бизнесе" свой интерес.