Догрызал крендельки разговора,
Всласть увлекшийся дачной лопатой,
За истерзанным телом забора
Сплошь металл и мешки стекловаты.
Летним взглядом я тронул дорогу:
Колосится единственный свет
Лишь в избушке. До города долго
Сквозь набат перечеркнутых лет.
Улыбаются ивы и сосны:
Мол, не плачь, ты такой не один
Алчешь жадно хлебать наши росы
И навозы таскать до седин.
До холмов изгибается речка,
И туманы спускаются в Навь ,
Чтоб навеки украсть человечка
В очень тёмный безвыходный край.
Я иду до калитки забора,
Дико копны волос ворошу,
Здесь, в избе пред забытым острогом
Я уже никуда не спешу.