Чумазый, но такой родной –
я не о сыне, а про город.
Опять вернулся я домой
утолить душевный голод.
Вот здесь у лужи я бродил,
она такая ж вязкая теперь.
Когда-то ноги в ней мочил,
когда весна вошла в апрель.
Знакомы трещины в асфальте –
морщины на градском лице.
Барельеф, как на базальте, –
чей-то профиль на крыльце…
Мне, парню с этого двора,
цыганка как-то нагадала:
вернуться вновь придёт пора.
И та пора теперь настала!
Сейчас, с заветного крыльца
пытаюсь заглянуть в окошко.
Не вижу в доме мать, отца –
другая жизнь, чужая кошка…
Зачем, к кому пришёл сюда?
Реальность отменила сны.
Блестят везде, будто слюда,
осколки давней той весны.