Печаль злое*учая тело объяла,
как тьма, догорающий мелкий костёр,
грохочущей тучей нависла, подмяла,
тисками обжала, берёт на измор.
И вынесла мне приговор неизменный,
и топит в болоте, как камень сырой.
Я ею пленён. Я тяжёлый и пленный,
весёлому городу очень чужой.
В томительном трауре чёрные строки,
как тучи, осада сплотившихся орд.
И в первоноябрьском дне одиноко.
Томлением я освинцован, как мёртв.
В слежавшихся и загнивающих листьях
сырая подложка и сырость гнилья.
Кручинная горесть владеет всей жизнью.
Я - чёрная лужа средь белого дня.