От Бога до рыжих глин
Единственной мерой длин
Ветвями наперевес
Стоит колченогий лес.
Хромой и угрюмый люд
Живёт в нём, желая чуд,
Не зная, что всюду свет.
От многих напастных бед
Хранит их оконный дом,
Где крыша, и всё – ладом,
Где жмутся к стене шкафы,
Захлопнув дверные рты,
Где застланная кровать,
Где легче собой бывать,
Где прячется мрак в углах,
Вселяя нарочный страх,
И шаткий где табурет
Стоит поперёк всех лет,
Решая за все тела –
Такие вот с ним дела.
На нём человек, не рад,
Он думает всё подряд,
Он болен своей судьбой,
К судьбе не идут гурьбой,
И знает своим умом,
Что станется с ним потом,
Что стены, и дверь, и пол,
И этот широкий стол –
Всё это его длинней.
Сидящего боль больней,
Будь против он, будь он за,
Закрыл он во тьму глаза –
Так видимых страхов нет.
Рассвет перешёл в обед.
На крышу упал закат.
Как прежде, совсем не рад
Живущий в дому теней.
Из сумеречных сеней
Крадётся вечерний мрак,
И чудится, что дурак
Построил дурацкий дом,
И пусть ему, поделом.
Сидит в четырёх стенах
И думает, что он прах,
В то время как он во всём.
Ключ вставлен в замок ребром,
Как скрытый вселенский код
Во весь человечий род.
И льётся из всех щелей
Размером в пространство дней
Во тьме погребённый свет,
Он тьмою сведён на нет,
И из-под закрытых век
Не чувствует человек,
Не знает среди времён,
Что свет этот – это он.
07.05.2024