c моей женой Ларисой
которой данное гип-гип-урашное
произведение и посвящается
мы давно уже играем
в одну вторую третью
офигенно прикольную игру :
она снимает платье и трусики
чтобы меня порадовать
а когда я начинаю козликом
бегать по периметру целой планеты
она сердится
потому что я
вроде как перестаю
обращать на нее внимание
о, она одевается
в своей серый балдахон
с густыми дырками для ее
нежный странстный очей и
выжатый в жом книжный шкафчик
и два оху_евших аиста
и ничего не йэвши
залезает в полосатый наш
арестантский с торчащими в нем
янычарами сикарьями
американскими суицидами
германский шоколадной кинжалой своей,
он и сейчас торчит у меня
из двадцати ширинок
и особенно заметен по весне
когда парковые скамейки
на вечно юный юг улетают
а когда я хочу
довести мою ласковую жену Ларису
до отчаяния
я шастаю по нашей узенькой
стрёмной квартире
в только что выжатых плавках
с флагом капитана Кука
на всех занавесках
прыгаю хитрющим тарзаном
на всех парусах
и выплываю в открытое море
на своих затуманенных в слезы
цветастых как снежное поле носках
я дополнительно
сдираю нежную кожу
с жестких крокодильих слезов
раздеваю до прожжёной прожжёванной кости
слезоточивый газ
слезы отдаю в наш сельский
вечно набитый рощими мужчинами
рожающий на все автобусных приставках
домище
а у нас на станице их тыщи
а может и больше
а газ оставляют себе
чтобы смеяться смеяться смеяться
и тогда ничего больше
нечего в нашей глюкозной - короновидной
галлактике делать
только
плакати плакати плакать
Лариску - сладкую - редиску
такими понтами однако же
не удивить
она милосердно проталкивает мне в рот
резиновую как смола ватрушку
суматошной метло мечты моей...
расчищает мне место
для рябиновых разнорядок
и садится со мной на рабочем столе
моего допотопного
еще никем не изобретенного компу=тара
дрыгает худенькими ножками
провисающими из киссейного нашего матраца
и по-детски день деньской смеется
она смеется из из горла её
вылетыют пылающие снежинки
они кружатся и кружаться
и
превращаются в гордых и черномазых лебедей
они берут наши шивороты-навывороты
в прозрачные клювья или клыки понарошку всё это они
и мы все улетаем в заснеженную Грецию
играть на дрезинках
петь на корзинках
жить поживать
и в ус гардеробный не дуть
айда с нами !
да бросай ты свой
непосильные никому
не нужные больше трусы
на уроках труда
бросай свои мотлики-кортики
замшевые никуму там не нужные,
и айда !