ПОВОЛЖСКИЕ СВЯЗИ РУССКИХ КОМПОЗИТОРОВ В КОНТЕКСТЕ ИДЕИ «МИРА ВОЛГИ»: Н.А. РИМСКИЙ-КОРСАКОВ, П.И. ЧАЙКОВСКИЙ, С.И. ТАНЕЕВ, С.В. РАХМАНИНОВ, А.Н. СКРЯБИН, С.М. СМОЛЕНСКИЙ, И.В. ЛИПАЕВ.
Философ В.В. Розанов рассматривает панораму «картины мира» с точки зрения постижения географии водной стихии: живописного, естественно-природного, сакрального «Русского Нила» - «мира Волги», «волжского мира», опоясывающего свои кольцом материковое пространство. В его научном взгляде проявляют себя аллюзии медитативной концепции всеединства космогоничной рериховской философии: «И всё на Волге, и сама Волга точно не движется; не суетиться, а только «дышит», ровным, хорошим, вековым дыханием. Вот это-то ее дыхание, ровное, сильное, не нервное, и успокаивает». <…> «Дни и ночи плывешь по Волге… Все так же рассекают спицы пароходных колес ее воды… Солнце всходит и заходит, и кажется, нет конца этой Волге. «Мир Волги» - как это идет! Свой особый, замкнутый, отдельный и самостоятельный мир» [7; с. 534, 550]. История россыпи поволжских русских городов связана с именем представителя династии русских антрепренеров, основоположника и организатора первой Поволжской оперной труппы П.М. Медведевым, деятельность которого была распространена в Поволжье в период с 1862-1889 г.г. Приобретя повсеместную известность, в течение почти тридцати лет, труппа гастролировала по городам «мира Волги»: в Саратове, Казани, Самаре, Туле, Костроме, Твери, Пензе, Вышнем Волочеке, Астрахани, Воронеже, Курске, Камышине, Екатеринбурге. С деятельностью труппы П.М. Медведева связано высокое исполнительское творчество П.А. Стрепетовой, М.Г. Савиной, К.А. Варламова, В.Н. Давыдова, М.И. Писарева,А.П. Ленского, оперных солистов Е. Верни, Д. Усатова, Ф. Шаляпина. Оперно-драматическая труппа ставила драмы, оперы, оперетты и водевили.Композитор П.И. Чайковский посещал Самару в 1887 году во время теплоходного круиза по Волге. «23 мая, Вольск. Проснулся… в Самаре. Одевшись и напившись чаю, пошел с Алешей погулять по городу. Город хоть куда. Везде объявления о данном вчера «Онегине» …», - записал он в путевом дневнике. После волжского путешествия, композитор в сентябре вернулся в Петербург, чтобы заняться сценической постановкой оперы «Чародейка». Действие оперы разворачивается в Нижнем Новгороде. Перед тем, как приступить к репетициям, Чайковский совершил длительное речное путешествие по «волжскому миру» с посещением всех провинциальных городов. По воспоминаниям племянника композитора Ю.Л. Давыдова, «самое большое удовольствие я получил, когда дядя привез меня и братьев на репетицию, а потом и на спектакль «Чародейка». На генеральную репетицию мы пошли пешком. Петр Ильич был очень задумчив и сильно поглащен своими мыслями, и шел все время молча, видимо, очень волновался». [2; c.61] Творческая дружба Ф.И. Шаляпина и С.В. Рахманинова началась со встречи в Русской частной опере С.И. Мамонтова в сезон 1897/1898 года, когда Рахманинов начал выступать в качестве второго дирижера, а Шаляпин был признан ведущим солистом. Совместно они побывали в гостях у писателя Л.Н. Толстого в московском доме в Хамовническом переулке в 1900 году. Прослушав домашнее исполнение молодого артистического дуэта певца и композитора-аккомпаниатора, маститый писатель обратился к ним с риторическим вопросом: «Какая музыка нужнее людям – музыка учёная или народная?» Простой вопрос выражает заинтересованность Толстого путями развития музыкального искусства и актуальность поставленной перед исполнителями задачи, в соответствии с тенденциями времени. Тогда Ф.И. Шаляпин был увлечен поисками нового художественного языка, идеями демократизации искусства. В Нижнем Новгороде Ф.И. Шаляпин оказался почти одновременно с М. Горьким и Н.Е. Карониным-Петропавловским, которые познакомились в 1886 году в Казани. М. Горький встретился с Ф. Шаляпиным в Нижнем Новгороде в 1891 году, спустя два года после своего пешеходного путешествия по маршруту: Царицын – Борисоглебск – Тамбов – Рязань – Тула – Москва (где сделал две безрезультатные попытки встретиться с Толстым – в Ясной Поляне и в доме Толстого в Москве) - Нижний-Новгород. Тогда часть пути Максим Горький проделал на попутных поездах, примостившись на тормозных площадках багажных вагонов. В тот период временное управление казенных железных дорог занималось изысканиями Транссибирской магистрали. Таким практичным способом Горький знакомился с проблемами строительства железных дорог. В 1896 году в Нижнем Новгороде пел Федор Шаляпин. На волжском концерте присутствовал его «худой, угрюмый, молчаливый, недоверчивый» отец Иван Шаляпин. В качестве газетного корреспондента, в 1895 году Горький выезжал в Нижний Новгород на Всероссийскую промышленную и художественную выставку, где начал сотрудничество в газете «Нижегородский листок». Горьковские критические очерки и заметки, составившие цикл «С Всероссийской выставки», цензурой было запрещено печатать городским газетам, во время посещения Нижнего Новгорода царем. Выставка, с ярмарочной атмосферой Конаевской слободы, предоставила Горькому новый материал для резкой критики буржуазной культуры, искусства и литературы. Поездка Горького состоялась спустя три года после пика неурожайного года в Поволжье. Воспоминания об ужасах засухи и голода, и его последствиях на поволжской земле были еще сильны. Эти воспоминания отражены и в публицистических материалах писателя. К горьковской литературе относится его статья «Поль Верлен и декаденты», опубликованная в 1896 году в «Самарской газете». За период 1895-1896 годов в «Самарской газете» были напечатаны сочинения: «На плотах», «Рассказы старухи Изергиль», «История с застежками», «Однажды осенью», «Красавица», «Вывод», «Дележ», «Огорчение», «Сказка», «Маленькая», «Колюша», «Одинокий», «Неприятность», «О том, как поймали Семагу», «Бабушка Акулина», «Извозчик». К выступлениям М. Горького, затрагивающим вопросы искусства, примыкает его статья «Поль Верлен и декаденты», опубликованная в 1896 году в «Самарской газете».
В 1895 году в Самаре Горький встретился с Е.П. Пешковой (урожд. Волжиной), которая после окончания самарской гимназии работала корректором в издательстве «Самарской газеты». Горький публиковал в газете авторские «Очерки и наброски». В 1896 году они обвенчались. Брак продлился до 1903 года. Пребывание в Самаре – краткий, но важный этап в идейном и творческом становлении Горького. Наряду с публицистикой, здесь были созданы произведения «Песня о Соколе» и «Старуха Изергиль».
Имя Ф.И. Шаляпина связано с Самарой, в которой он побывал трижды, путешествуя по «миру Волги». По воспоминаниям певца, «до Саратова мое путешествие было увеселительной и артистической прогулкой: мы все пели, плясали. <…> Мне почему-то стало труднее. Деньги я уже проел, а новая команда была не так добродушна как прежняя. В Самаре я попросил крючников принять меня работать с ними». [12; с.63] Второй раз Шаляпин приехал летом 1891 года: во время стоянки в Казани он опоздал на пароход, но был зачислен антрепренером Семеновым-Самарским в хор, готовившийся к уфимскому выступлению. Солист получил гастрольное приглашение в Уфе. Труппа сыграла несколько спектаклей и уехала в Златоуст, откуда было решено перебраться в Самару. Из Астрахани в Самару переехала и семья Шаляпиных. Федор пробыл в Самаре лишь два дня, а затем отправился на гастроли в Бузулук, где располагались толстовские земли, и в дальнейшем - в Уральск. По воспоминаниям Шаляпина, в садике Общественного собрания гуляли свиньи, куры, овцы…» [12; с.87] Выступал он в саду Общественного собрания, где каждый вечер играл духовой оркестр. На летний сезон приезжали другие труппы и выступали в саду Общественного собрания на берегу Самары. Из Бузулука труппа поехала в Оренбург. «Стояли знойные летние дни. Мучила жажда. А по обеим сторонам дороги лежали бахчи арбузов и дынь», - по воспоминаниям певца. [12; с.87] Артисты попали в засаду: их кочевой обоз окружили конные казаки и потребовали платы по двугривенному с головы за съеденные арбузы и дыни. На оренбургских гастролях в городском театре труппа находилась с 11 по 18 июля. В третий раз Шаляпин приехал в Самару в сентябре 1909 года, остановившись в лучшей самарской гостинице «Гранд-отель» (ныне гостиница «Жигули») на втором этаже в номере высшего класса. 18 сентября состоялся единственный самарский концерт Ф.И. Шаляпина в цирке-театре братьев Калининых «Олимп».
Спустя десять лет после нижегородской встречи Ф. Шаляпина и М. Горького, в 1901 году прошел благотворительный концерт Шаляпина в ярмарочном театре Нижнего Новгорода, средства от которого поступили в уездную управу. Пожертвования предназначались для открытия библиотеки на исторической родине певца в деревне Сырцево. При отсутствии помещения, с 1904 года библиотека неофициально существовала на родине его отца - Ивана Яковлевича Шаляпина в д. Сырцево. Библиотека Ф.И. Шаляпина пополнялась книгами им лично. Их выдавали всем желающим, и можно было для чтения получить газеты «Сельский вестник» и «Северное слово». Библиотечные интересы появились у Федора с юности, когда он свел литературное знакомство с другом библиотекаря Дворянского собрания – Петровым, через которого и приобщился к чтению книг. По воспоминаниям Федора, «мои товарищи усердно читали их, и я часто слышал, как они разговаривают о Пушкине, Гоголе, Лермонтове. Речи их были мало понятны мне, а переспрашивать я совестился. Но мне не хотелось отстать от друзей. Я записался в библиотеку и тоже стал читать. Прочитал «Ревизора», «Женитьбу», первую часть «Мертвых душ». <…> Добров, с которым я жил дверь в дверь и зимою вместе спал на печке, добров зачитывался Майн Ридом. На печке мы прочитали «Квартеронку», «Всадника без головы», «Смертельный выстрел» и еще много подобных сочинений. Признаюсь, эта литература нравилась мне больше, чем Гоголь, и я усердно искал ее. [12; c.34] В память о своих литературных увлечениях, Шаляпин занялся организацией библиотеки на отцовской родине. Управлял библиотекой инициатор открытия крестьянской избы-читальни, книгочтей - двоюродный брат Федора Ивановича - Михей Дормидонтович Шаляпин. Позже книги из Сырцевской библиотеки были переданы в Вожгальскую библиотеку, основанную в 1863 году. Ранними воспоминаниями Ф.И. Шаляпин делится в своей книге: «Иногда, зимою, к нам приходили бородатые люди в лаптях и зипунах; от них крепко пахло ржаным хлебом и еще чем-то особенным, каким-то вятским запахом: его можно объяснить тем, что вятичи много едят толокна. Это были родные отца – брат его Доримедонт с сыновьями. Меня посылали за водкой, долго пили чай, разговаривая об урожаях, податях, о том, как трудно жить в деревне; у кого-то за неплатеж податей угнали скот, отобрали самовар. Трудно! Это слово повторялось так часто, звучало так разнообразно. Я думал: «Хорошо, что отец живет в городе и нет у нас ни коров, ни лошадей и никто не может отнять самовар!» [12; c.18]. В 1910 году, при содействии ИРМО, на малой родине С.В. Рахманинова в Нижнем Новгороде в Коммерческом клубе состоялся сольный концерт композитора. После отъезда Ф.И. Шаляпина в 1922 году во Францию, как ответственный секретарь библиотеки, брат Михей продолжал заведовать книжными делами. По объяснению Шаляпина, «<…> я прочитал кучу романов, где описывались злодеи и разбойники в плащах и широкополых шляпах, поджидавшие жертву свою в темных улицах; дуэлянты, убивавшие по семи человек в один вечер; омнибусы, фмакры; двенадцать ударов колокола на башне церкви Сен-Жермен Л`Оксерруа и прочите ужасы. Я так много начитался о Париже, в котором все это происходило, что когда попал в Париж, мне показалось, что я уже знаю этот город, жил в нем» [12; c.34]. Выступлениями-экспромтами отмечены и годы совместной эмиграции С.В. Рахманинова и Ф.И. Шаляпина. По воспоминаниям Рахманинова, на всю жизнь ему запомнился вечер, когда в период гастролей по Америке, Шаляпин с группой артистов приехали к нему на дачу в Локуст Пойнт летом 1923 года. На американской даче состоялся концерт, на котором композитор аккомпанировал Шаляпину.
Вопросами исполнительства произведений духовной музыки Нового русского направления занимались и в Самаре. Проблеме изучения репертуара посвящена отдельная критическая статья П.Д. Самарина «Желательно ли и возможно ли дальнейшее существование Общества любителей церковного пения?»: «В певческом пении того времени довольно спокойно уживались Ведель, Сарти, Ломакин, Бортнянский, Львов, Турчанинов и целая плеяда неизвестных и малоизвестных композиторов с древними напевами нашей церкви».[10; c.293] Изучив проблему выбора клиросного репертуара, член Общества древнерусского искусства, рецензент «Московских ведомостей», композитор П.М. Воротников отмечает: «<…>Авторитеты прежнего метода (Бортнянский, Львов, Турчанинов и многие другие) остаются еще в полной силе. Следовательно, для полного убеждения в неопровержимости начал, проводимых историею, желательно было бы видеть тщательный разбор существующих уже в печати переложений, из которого бы можно извлечь ту истину, что кроме школьных недостатков они отличаются и тем, что по духу своему погрешают против назначения: быть служебным пением в Церкви Русской. <…> … пока не разрешится вопрос: в чем именно заключается погрешения перелагателей, каковы Бортнянский, Львов, Турчанинов и другие, против сохранения в своих трудах духа, подобающего нашему церковному пению, - все прочие вопросы относительно исправления нашего гармонического пения в церкви вяло будут двигаться к своему исходу» [10; c.137]. О музыкальном кружке духовной музыки пишет Н.А. Римский-Корсаков в «Летописи моей музыкальной жизни»: «Занятиями моими в течение этого сезона были: составление «Всенощной» совместно с учителями придворной капеллы Смирновым, Азеевым, Копыловым и Сырбуловым; приготовление моего учебника гармонии к изданию печатным, а не литографическим способом, как первое издание, а также продолжение оркестровки и переработки 3-ей симфонии» [6; c. 243] В очерке «Несколько слов о церковном пении» этим указаниям следует анонимный автор «Самарских епархиальных ведомостей», выстраивая линию композиторской преемственности от Д.С. Бортнянского до учеников Н.А. Римского-Корсакова, представляя обзор сочинений композиторов, исполняемых на провинциальном клиросе: «Страстную Седмицу привыкли мы слушать по Турчанинову, и много в его переложениях. Есть переложения более строгие, художественные - Львовского, Азеева, Металлова, Архангельского. Наши регенты совсем не знают Львовского, Металлова, Азеева, Кастальского. Архангельский входит в моду, благодаря концертам. А что может быть лучше, например, «Отверзу уста моя» Архангельского, никогда не приходилось в Самаре слышать «Блажен муж» Львовского. «Херувимскую», «Милость мира» Львовского иногда поют в Самаре <…> Регенты обязаны отвечать запросам времени, а время требует постепенного возвращения к старому, родному. Забыли мы про наши обиходные догматики. Наилучшие догматики переложены у протоиерея Виноградова и у Д. Соловьёва. Пение догматиков следует восстановить: где прямо по обиходам, где по переложениям. У Архангельского и Львовского можно найти прекраснейшие композиции разных молитв и стихир». […] «С регентов прежде всего следует требовать, чтобы они разучивали со своими певчими простое пение по «гласам» или по Бахметову, к которому все так привыкли, или по новейшим составителям обиходов (Смоленский). Есть хорошие переложения в строгом стиле у Архангельского, Ставровского, в обиходе, изданном капеллой». [5; с.119; 122] Самостоятельного внимания заслуживают критические cтатьи самарского богослова Виталия Федоровича Лебедева, являющегося на протяжении шести лет – с 1898-1904 годы автором «Самарских епархиальных ведомостей». Его перу принадлежат очерки «О церковном пении» [3; с.380] и «По поводу духовного концерта А.А. Архангельского в Самаре 28 января 1899 года». [4; с.228] На страницах печатного издания публикуется биография духовного композитора Архангельского – представителя Петербургской школы. По объяснению автора статьи – законоучителя Самарского епархиального женского училища священника Виталия Лебедева, «биографические черты нами заимствованы из «Русской музыкальной газеты» [11]. Повсеместную популярность духовные произведения Д.С. Бортнянского приобрели в исполнении хора А.А. Архангельского, звучавшего в Чудовом монастыре Московского Кремля. Популяризатором музыки Д.С. Бортнянского был писатель Л.Н. Толстой. Подобно тому, как он ввел «Херувимскую» в качестве обязательного исполнения перед началом занятий яснополянской школе, также он мог ввести исполнение «Херувимской» в школе, находящейся и на территории его Самарского имения – в Гавриловке. Обладая от природы крепким басом, зачастую он и сам исполнял «Херувимскую» Д.С. Бортнянского с женой Софьей Андреевной и её сестрой. Согласно воспоминаниям С.А. Толстой, он выражал недовольство, когда слышал фальшивое или неритмичное исполнение.
К празднованию 150-летия Д.С. Бортнянского в 1901 году был сформирован специальный комитет под руководством С.В. Смоленского, занимавшийся популяризацией музыки Д.С. Бортнянского и организацией концертов, репертуар которых состоял из его духовных сочинений. Характеризуя клиросные предпочтения в выборе произведений церковных композиторов, В.Ф. Лебедев уточняет: «Для того, чтобы у нас прививалась истинно-церковная музыка, необходимо выбирать такие произведения, в которых обиходная мелодия облачена в художественную форму. Истинный художник – композитор Г.Ф. Львовский» [4; с.228]. Особо представлен в его творчестве хоровой жанр духовного концерта. По мнению С.В. Смоленского, «превосходно владея уменьем писать для хора, Бортнянский написал очень большое число сочинений безукоризненных по гармонии, но слишком сладких, иногда более подчиненных звучности хора, чем совпадению музыки со смыслом текста. В особенную заслугу Бортнянскому следует поставить совершенное отсутствие злоупотребления силою звука и отсутствие тех нелепых приемов, которые могли бы «развлекать» молящихся в храме» [9; с.207].
На рубеже XIX-XX веков выкристаллизовалось две музыкально-эстетических линии, выраженных в творчествах композиторов. Рахманинов, Ребиков, Смоленский, Бларамберг, Липаев, Кашкин и Пахульский оказались в одном сообществе, а Скрябин и приверженцы его идей – в противоположном. Бларамберг занимался публицистической деятельностью в редакции «Русские ведомости».
С музыкальным турне, по исследованию Л.Л. Сабанеева, Скрябин посетил одиннадцать городов «мира Волги»: Углич, Тверь, Рыбинск, Ярославль, Кострому, Нижний Новгород, Казань, Саратов, Самару, Царицын, Астрахань. Состоялось девятнадцать сольных выступления композитора с авторскими фортепианными произведениями. На специально заказанном пароходе солиста сопровождали оркестр и почетные члены гастролей: владелец рояльной фабрики А.А. Дидерихс, музыкальные критики и заграничные корреспонденты Оскар Риземан и М-м Тидебель, доктор Богородский и семейство Кусевицких. По результатам успешных гастролей критик и очевидец концертов И.В. Липаев в Саратове в 1913 году выпустил монографию Скрябина. В 1911 году, по приглашению Пресмана, состоялись концерты в российской провинции: в Новочеркасске, Ростове-на-Дону и Екатеринодаре. Внимание к личности композитора было подкреплено интересом публики к его творчеству.
На перекрестке эпох действовал «Кружок любителей русской музыки» основанный А.М. и М.С. Керзиными. Его посещали композитор С.В. Рахманинов, критики Н.Д. Кашкин и С.Н. Кругликов. При товарищеской поддержке С.И. Танеева и Н. Метнера, с 1896 года его членом стал А. Белый. Поэт был вхож и в философский круг Вл. Соловьева и его брата – литератора и музыканта С.М. Соловьева. Вот как об этом вспоминает А.А. Блок: «Каждый год моей сознательной жизни резко окрашен для меня своей особенной краской. Из событий, явлений и веяний, особенно сильно повлиявших на меня так или иначе, я должен упомянуть: встречу с Вл. Соловьевым, которого я видел только издали; знакомство с М.С. и О.М. Соловьевыми, З.Н. и Д.С. Мережковскими и с А. Белым; события 1904-1905 года; знакомство с театральной средой, которое началось в театре покойной В.Ф. Комиссаржевской; крайнее падение литературных нравов и начало «фабричной» литературы, связанное с событиями 1905 года <…>» [1; с. 95].
Инициатором создания «Общества русских композиторов» был В.И. Ребиков, хорошо знакомый со С.В. Смоленским, поддержавшим его идею и концертный проект. К работе «Общества» в 1898 году были приобщены Бларамберг, Липаев, Кашкин, Пахульский, Рахманинов. В Москве регулярно проходили собрания в модернистском «Обществе свободной эстетики» и в «Доме песни». Творческие встречи посещали А.Т. Гречанинов, Н.К. Метнер, А.Н. Скрябин, К.Н. Игумнов, Е.В. Богословский, М.Н. Мейчик, Б.Б. Красин, Н.С. Жиляев, Б.Л. Яворский, Л.Л. Сабанеев, Ю.Д. Энгель. По исследованию О.В. Томпаковой, особый интерес А. Белого к А. Блоку был связан и с деятельностью композитора и критика М.А. Кузмина – автора музыки к пьесам Блока «Куранты любви» и «Александрийские песни», участвовавшего в «Вечерах современной музыки». По терминологии Ребикова, мелодекломации Блока на музыку Кузмина были созданы в жанре «вокальной меломимики». В связи с поэтическим творчеством А. Белого, О.В. Томпакова упоминает и композитора петербургской композиторской школы С.И. Панченко, открывшего широкой общественности творчество Г. Малера и А. Брукнера, и представителя московского направления В.И. Ребикова. Изучением его творчества и постановкой оперы «Ёлка» занимался М.Е. Медведев - представитель династии русских антрепренеров Медведевых. Оперой Кастальского «Клара Милич» по произведению И.С. Тургенева интересовался театральный деятель и меценат C.И. Зимин. Премьера «Ёлки» состоялась 17 октября 1903 года в театре «Аквариум» в Москве и имела благосклонные отзывы С.В. Смоленского и А.Д. Кастальского, М. Иванова и Ц. Кюи и критический – С.Н. Кругликова – друга и единомышленника Н.А. Римского-Корсакова. На самарской сцене премьера «Ёлки» прошла в 1996 году.
С 1900 года с поэтическим кругом А.А. Блока сблизился С.И. Панченко: поэт А. Блок состоял с С.И. Панченко в десятилетней переписке, а В.И. Ребиков в десятилетней переписке состоял с А.Д. Кастальским – наставником и другом И.В. Липаева. Литературовед В.Н. Орлов упоминает о влиянии композитора Панченко на творчество поэта Блока.
В 1922 в Оренбурге гастролировала самарская оперная труппа. В этот период от центрального МУЗО Наркомпроса с 1920-1923 годы там находился специалист по музыкальной этнографии А.В. Затаевич. По исследованию С.Г. Зверевой, он записал 1000 народных песен. Затаевич поддерживал связь с композиторами С.В. Рахманиновым и Д.А. Кастальским. Свою будущую жизнь он мечтал связать с родной Варшавой. При его содействии и соучастии в качестве импресарио, в Варшаве состоялись русские гастроли С.В. Рахманинова, Ф.И. Шаляпина, Л.В. Собинова, хора А.А. Архангельского, Синодального хора, Великорусского оркестра В.В. Андреева. По воспоминаниям Ф.И. Шаляпина, «и жандармы, городовые в Польше таковы же, как в Москве, но все-таки на всем здесь лежал отпечаток иной жизни, иных привычек и навыков. […] Кажется, в 1916 году я узнал, что во время последнего наступления на Варшаву немцами сброшено было много бомб с аэропланов, что разрушения велики и что особенно сильно страдает бедный люд от отсутствия крова. Мне страшно захотелось как-нибудь помочь этим бедным людям. Я решил немедленно поехать в Варшаву и дать концерт в их пользу» [12; c.161, 457]. Знаковой фигурой в судьбах С.В. Рахманинова, Ф.И. Шаляпина, С.И. Танеева, С.В. Смоленского и А.Н. Скрябина является И.В. Липаев - музыкальный критик и публицист, тромбонист, общественный деятель. Будучи уроженцем села Спиридоновка Бобровской волости Самарской губернии, сын сельского учителя, в 1882 году, при благотворительной поддержке самарского мецената П.С. Субботина он поступил учиться в Москву. А.А. Субботин оказывал мощную меценатскую поддержку в фонде синодалов. При Наблюдательном совете состояли П.И. Чайковский, А.Н. Шишков и П.Д. Самарин. Совместно с П.Д. Самариным, А.Н. Шишковым, П.И. Чайковский состоял при Наблюдательном совете Синодального училища. Сообща они плодотворно сотрудничали во время организации и основания Общества любителей церковного пения в 1882 году. Характеризуя деятельность ОЛЦП, П.И. Чайковский отмечал: «Достаточно указать на недавно основавшееся в Москве Общество любителей церковного пения, благотворная деятельность которого уже и теперь проявляется весьма осязательно, чтобы иметь право с надеждой и радостью взирать на будущность одной из важнейших отраслей родного искусства. Будем надеяться, что общество, имея во главе своей такого высокоуважаемого и просвещенного мужа, как преосвященный епископ Амвросий, окажет могущественное пособие и поддержку делу возрождения нашей церковной музыки в свойственном ее древним напевам духе величавой, простой, трезвой красоты. Новая светлая пора настанет для русских талантов, жаждущих посвятить свои силы святому делу, и скоро такие печальные проявления духа ненависти к свету и истине, как вышеупомянутая статья, сделаются невозможными, немыслимыми» [9; c.188]. И.В. Липаев успешно окончил Музыкально-драматическое училище Московского Филармонического общества и Московскую консерваторию. Ученик Б. Ремпе по классу тромбона (1887 г.) и П.И. Бларамберга – по классу композиции наряду с В.С. Калинниковым (1890 г.). Стоявший у истоков идеи организации «Общества русских композиторов» В.И. Ребиков, вспоминал: «Идея была такова: сблизить композиторов, способствовать распространению их произведений. Это Общество должно было иметь отделения в Киеве, Одессе, Харькове, Тифлисе. Обменивались бы новостями. В Москве исполняли бы новинки киевских, харьковских, одесских композиторов, и так поддерживали бы их энергию. Собирались мы в зале «Прага» на Арбате. Мне удалось заинтересовать в этом Обществе гг. Бларамберга, Кашкина, Липаева, Смоленского, Пахульского, Рахманинова… Я предложил следующий проект об устройстве в течение зимнего сезона ряда вечеров камерной музыки, программа которых состояла бы из произведений членов общества в их собственном исполнении. Проект был принят. И вот 26 марта 1898 года в докторском клубе состоялся первый вечер. В первый раз показали свои сочинения гг. Бларамберг, Ильинский, Пахульский, Рахманинов и я. <…> Публика принимала всех весьма сочувственно и в конце вызвала меня. Среди публики были С. Танеев, Шостаковский, Смоленский, Кастальский, Эрлих, Соколов, Кочетов; певец Орлов, Соколова-Фрёлих. На одном из следующих заседаний я предложил взимание тантьем с исполняемых пьес для образования фонда, на средства которого можно было бы построить и содержать дом для престарелых музыкантов в Крыму» [10; c.635]. С историческими и публицистическими статьями, биографическими очерками о С.И. Танееве, С.В. Смоленском, С.В. Рахманинове, А.Н. Скрябине рецензент И.В. Липаев печатался под литературными псевдонимами Самаров и Волгарев.
По музыкальным впечатлениям и критическим замечаниям И.В. Липаева, «слушая вот уже несколько лет пение Синодального хора, проверяя свои впечатления от исполняемых произведений, внимательно следя за составом программ, равно вникая в деятельность учреждения вообще, я пришел к бесповоротному убеждению, что – да, мы присутствуем при редкой исторической эволюции. <…> Я уже давно не слыхал прекрасный, богатый хор училища и нашел, что он во многом усовершенствовался. Теперь его пение в высшей степени виртуозно. Малейшие звуковые оттенки проходят замечательно тонко выполненными, например, в «Тебе одеющегося» Турчанинова, в концерте «Услыши, Господи» Львова или в Херувимской Азеева. Положительно прелестное сочинение Азеева несколько однообразно и надоедливо по своим органным пунктам, отдающим деланностью. Сочинения вроде «Душе моя» иеромонаха Виктора следовало бы выпускать из состава программ серьезного концерта, так как они изобличают досужное занятие дилетанта, неразборчивого в средствах. Но, конечно, украшением служила Херувимская роспева Успенского собора, «Сам Един еси безсмертный» и «Милосердия двери» Кастальского, из которых второе произведение действовало прямо-таки подавляюще своей мощью вдохновенной выразительности». По словам С.В. Смоленского, «выразительный пример на наших глазах: едва блеснула композиторам надежда быть услышанными в дивном исполнении Синодального хора, как сейчас же откликнулся целый ряд авторов, почти впервые начавших писать для церковного хора, как, например, Кастальский, Гречанинов, Иполлитов-Иванов, Ильинский, Рахманинов, Чесноков и многие другие. Неужели же нельзя допустить, что возможность быть дельно и часто услышанным вдохновит других композиторов и даже возбудит таких, имена которых сейчас и не появились еще в печати?» [10; c.469].
По мемуарным воспоминаниям Ф.И. Шаляпина, одно из последних совместных с С.В. Рахманиновым посещений Московского Синодального училища состоялось 8 октября 1916 года. В концертном зале музыканты исполнили несколько романсов композитора и арии из оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов».
Личность и творчество С.В. Рахманинова оказали важное и значимое влияние на формирование межрегиональных традиций и развитие музыкальной культуры Поволжья. Согласно философской семантике В.В. Розанова, рассматривая взаимосвязь поволжских городов с картографической точки зрения, образные понятия «Русского Нила», «мира Волги» или «волжского мира» обнаруживают сакрально-музыкальные связи через их преломление в творчестве современников С.В. Рахманинова - русских композиторов, писателей, поэтов, историков и критиков рубежа XIX-XX веков.
Литература:
1.Блок, А. Собрание сочинений в шести томах. Том VI. /А. Блок//-М.: «Правда»,1971. – 400 с.
2. Давыдов, Ю.Л. Записки о Чайковском / Ю.Л. Давыдов// Общая ред. и примеч. Г.И. Навтикова / М.: «Музгиз», 1962. – 116 с.
3. Лебедев В.Ф. «О церковном пении»./ «Самарские епархиальные ведомости» // №9-10/01-15.05.1900. - с.380.
4. Лебедев В.Ф. «По поводу духовного концерта А.А. Архангельского в Самаре 28 января 1899 года»./ «Самарские епархиальные ведомости».// №5/01.03.1899. - с.228.
5. «Несколько слов о церковном пении»./ «Самарские епархиальные ведомости» // №24/15.12.1899. - с.119, с. 1221.
6. Римский-Корсакова, Н.А. Летопись моей музыкальной жизни. (Под редакцией Н.Н. Римской-Корсаковой). /Н.А. Римский-Корсаков// - Санкт-Петербург: «Типография Глазунова», Казанская №8 – 1909. – 373 с.
7. Розанов, В.В. Сумерки просвещения /В.В. Розанов// Сост. В.Н. Щербаков.// М.: «Педагогика», 1990. – 924 с.
8. Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. II. Кн. 1. Синодальный хор и училище церковного пения: Исследования. Документы. Периодика. / Гос. ин-т искусствознания; Гос. центральный музей музыкальной культуры им. М.И. Глинки; Сост., вступит. ст. и коммент. С.Г. Зверевой, А.А. Наумова, М.П. Рахмановой. – М.: «Языки славянской культуры»,2002. – 680 с.
9. Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. III. Церковное пение пореформенной России в осмыслении современников (1861-1918) / Гос. ин-т искусствознания; Гос. центральный музей музыкальной культуры им.М.И. Глинки; Сост. А.А. Наумов, М.П. Рахманова; Вступит., ст., подгот. текста и коммент. М.П. Рахмановой. / Поместный собор Русской православной церкви 1917-1918 гг./ Вступит. ст., подгот. текста и коммент. С. Г. Зверевой. – М.: «Языки славянской культуры», 2002. - 904 с.
10. Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. V. Александр Кастальский: Статьи, материалы, воспоминания, переписка / Гос. ин-т искусствознания; Гос. центральный музей музыкальной культуры им. М.И. Глинки; Ред.-сост., автор вступит. ст. и коммент. С.Г. Зверева. – М.: «Знак», 2006. – 1032 с.
11. «Русская музыкальная газета» №1 1898.
12. Шаляпин, Ф.И. Маска и душа/ Фёдор Шаляпин // Послесловие А. Седых. – М.: ПРОЗАиК, 2013. – 624 с.