...Вот майский день в году забытом...
Там печь была и сад с корытом
Под водосточною трубой.
Да где всё это, бог с тобой...
Кругом китайцы и китайки,
И можно в голос без утайки
Перед Россией не в долгу
Нести любую курагу.
...Не месяц май стоял в Харбине,
Где русских не было в помине;
Меня поправят: "в ХарбинЕ";
...Один на карте, два в уме.
Тут русский железнодорожник
Пивал, потом живал заложник
Безумья русского, и пил;
Жалел царя, детей крестил.
Их позже – не без огонька –
Ловили русские войска.
Тут климат, правда, не особо:
То жар, то ломит от озноба,
А в ежелетние жары
Грызут харбинцев комары.
Не удивишь. Но ближе к делу:
Я в храм зашёл; там бабка пела,
Грудного хрипа не тая:
"Благослови, душе моя..."
Разговорились после службы;
Я заводить умею дружбы
Вдали российских берегов;
(Хотя обучен и врагов.)
Мария Карловна Меньшова.
Когда-то голоса большого
Певица родом из Твери –
Везде мы, что ни говори!
Лицом – из русского суглинка
Она качалась, как былинка,
Столетней жизнью сожжена,
Дрожала, что твоя струна;
А ум был крепок. Вспоминала,
Как шла от старого вокзала,
В великой русской чехарде
Сбежавши из НКВД.
Нашла прибежище в сарае,
Где рядом крысы умирали;
Лет двадцать делала лапшу
И продавала анашу.
Но вышла из полуподвала
И музыку преподавала,
Теперь, как ночью огоньки,
Везде её ученики.
Вот судьбы русские! Сколь крепко
Мы в эту землю, как сурепка,
Врастаем правдою босой;
Коси державною косой...
Мы обнялись, как сплутовали;
А в мае Марью отпевали;
И я не в ноты подпевал,
И в белый лоб поцеловал.