"Шесть с половиной миллионов —
А надо бы ровно десять!
Любителей круглого счета
Должна порадовать весть
Три с половиной миллиона
Осталось до ровного счета!
Это не так уж много —
И опыт к тому же есть!"
(А.Галич "Реквием по неубитым")
В бытность моего проживания в Иерусалиме и работы в одной из технологически продвинутых фирм, я столкнулся с интересным, с моей точки зрения, явлением, о котором хочу рассказать.
Фирма наша являлась дочерней американской компанией крупного японского концерна (с долевым участием израильских капиталовложений), по разработке и производству комплектующих деталей, при изготовлении печатных плат для гаджетов мобильной связи.
Численный состав сотрудников в то время, насчитывал около 400-от человек, из которых не менее 65-70% составляли русскоязычные работники из бывшего СССР.
Оставшиеся 30-35% приходились на евреев, выходцев из США, Франции, Аргентины, Румынии, Польши, Австралии, Индии и стран Северной Африки (Марокко, Туниса, Алжира, Эфиопии, Египта), а также Йемена, Ирака и Ирана.
Разумеется, что языком строгих производственных отношений для всех работников - являлся английский, обще-связующим - иврит, но во время обеденного перерыва, все рассаживались за столы, кучкуясь по принципу родного языка (так называемого - сфат а эм - языка матери) и при этом было забавно наблюдать это вавилонское щебетание одновременно на полутора десятках языков, на которых люди шутили, ёрничали, травили байки и анекдоты, сплетничали, расслабленно болтали о всякой всячине и проч.
Обеды в готовом виде (кейтеринг) поставляла нам по договору - одна из многочисленных фирм-посредников.
Они включали несколько видов супов, 5-7 салатов, от 3-х до 5-ти разновидностей мясных и рыбных блюд, 3-4 гарнира и десерт (как правило фрукты или выпечку).
Всё, включая хлеб, чай, кофе - не ограничивалось, кроме фиксированной мясной или рыбной составляющей порции.
Однако, кейтеринг составлял около 85-90% номенклатуры обеденного рациона, остальное - приготовлялось непосредственно на месте, перед самым обедом.
Как правило - это были какие-нибудь салаты: из авокадо, тунца или что-нибудь экзотическое: рыба в остром томатном соусе или блюда в северно-африканском стиле.
Всем кухонным хозяйством, приготовлением и раздачей блюд занималась одна-единственная особа: это была плотно сбитая, невысокого роста женщина, лет 57-60-ти, с изрезанным морщинами лицом, резкими, порывистыми движениями, хриплым низким голосом, малоприветливая, грубоватая в общении, представительница курдской еврейской общины в Израиле.
Она свободно говорила на иврите, на турецком, на курдском языках и на английском.
При внешней непрезентабельности, она очень чётко и ровно исполняла свои функциональные обязанности, а кроме того, прекрасно помнила кулинарные вкусы и предпочтения КАЖДОГО из работников фирмы и по мере возможностей, потакала им.
Но не дай тебе господь было схлестнуться с ней в споре, в выяснении отношений или в жалобах на что-либо.
Она превращалась в мегеру, щеки её наливались тяжёлым свекольным цветом, от её криков сотрясались стены, слюна из её рта вылетала на расстояние не менее 3-х метров, а глаза заволакивала злобная пелена!
Но в один из дней в году она преображалась до неузнаваемости.
Это случалось в 28-ой день месяца Нисан по еврейскому календарю - в День катастрофы и памяти еврейских жертв, убитых нацистами в годы Второй мировой войны.
В этот день она приходила на работу в белоснежной блузке, на груди которой была пришита жёлтая шестиконечная звезда Давида.
К обеду, кроме всего прочего, она заготавливала собственноручно приготовленную фаршированную рыбу и куриный бульон с клёцками.
И была она в этот день предупредительной, тихой и благостной и разговаривала с ашкеназим* на языке идиш (словарный запас у неё был небольшой, но оперировала она им умело).
*Ашкеназим - евреи, выходцы из стран Восточной Европы: России, Польши, Румынии, Германии, Чехии, Болгарии.