Холодею на остановке.
Водитель проехал в депо с полным вагоном скелетов-зайцев.
Спасибо. Не побегу: имею любовное осложнение.
Покрутила у виска указательным пальцем ему вдогонку, посылая хорошее настроение.
А он... Возьми и сломайся! Надо же.
Как с этим быть – не знаю: целый вагон воспоминаний радостно вывалился ночным урожаем.
А среди них – тот, кто... Как оказался в полночном вагоне, наполненым моей теплой тишиной и эхом?
Он что, тоже скелет? Не получилось уехать?..
Так перекресток превращается в крест.
Крест превращается в перекресток.
Набожно ввысь кричу: "Благовест!", в ответ кто-то бросает звезды.
Возьму.
Одну сделаю ночником, вторую – благословением.
Вагон утащат в депо для-ради ремонта и утешения.
А его...
А ему прямо здесь расскажу, как важно уходить, уходить, уходить от шлифованности, рубанковости и замыленности мышления, от ритмов, штампов, советов, требований и принуждения.
Что обязательно нить судьбы со старинной прялочки надо ввязывать в жизнь, как в стихотворение.
Делать это не по умным схемам и наставлениям, а по глупому сердцебиению.
Неисправный вагон не догнать – уехал.
Перекресток не переделать, он стал – остров Лебяжий.
На нем две птицы среди океана гаджетов.
Эхо из ночного трамвая колышется, наверх поднимается, раскрывается крыльями щедрых аистов.
Хорошо, что успела подобрать звезды...
Обнимаю тебя. Конечно, еще...
НЕ ПОЗДНО.