Вера ПолозковаИз нового - мне перестало быть жалко времени, что всю жизнь было большой проблемой - я не храню ни билетов, ни логов, ни даже собственных фотографий. Меня и так слишком много везде, и я от себя устала; из каждого периода жизни, на самом деле, достаточно одной фотографии, куска видеосъемки, пяти записей в дневнике - ты вспомнишь все. Больше не нужно, правда. Я завела себе новый телефон и удалила с сим-карты больше сотни контактов - "катя питер", "влад смоуки", "юра-блондин", "трепа", "чуковская", "львович" - я помню, кто все эти люди, но не представляю себе ситуации, в которой мне нужно будет им позвонить; это мертвый груз. Я легко выбрасываю тряпки и стираю смски; это неведомое чувство, правда. Мне ничего не жалко. Моего будущего больше, чем моего прошлого, и оно по-любому увлекательнее; с каждым годом все интереснее и интереснее, так какого черта беречь этот старый хлам - это хлам. Ты лелеешь вещдоки, что тебя когда-то любили, вот, любили же, дарили, писали - но теперь не любят, и значит, черт с этим со всем, не потрясать же этим перед носом разлюбивших, глупо. Ты собираешь улики когда-то случившегося счастья, кропотливо, фанатично - а следующее счастье куда ты денешь, вся оперативка забита, все архивы переполнены? Кому цитировать все это, кому хвастаться, кому предъявлять счета? Ты одна у себя, больше никому не хочется знать, что было до них. Кого я вспомню потом из этого времени, человек десятерых, системообразующих. Мне больше неинтересно экстенсивно расширяться, мне хочется интенсивно, вглубь. Я хочу устойчивости; мне и так постоянно раскачивает палубу, чтобы звать еще танцоров и цыган. Такие дела. © Copyright: Алена Давыдова, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|