Биография и песни Бориса Жердина
Сегодня в музыкально-разговорном жанре в эмиграции выступает единственный артист – бывший театральный художник из Петербурга Борис Жердин – человек яркий и разносторонне одаренный. Его рисунки можно встретить во многих журналах Америки, он издал два альбома, ведет очень смешную программу розыгрышей на русском радио Нью-Йорка, а в России не так давно вышла блестящая юмористическая книга Бориса Жердина «Ничего кроме правды».
Максим Кравчинский.
Борис Жердин
Хотите верьте, хотите нет, но я Вам чистую правду скажу. На сегодняшний день я самый сильный экстрасенс в мире. Я обладаю совершенно нечеловеческой силой - лечу абсолютно любые болезни, воздействуя на людей посредством смещения сознания и трансформации биополя.
Первой моё воздействие заметила мама. Я родился в Гомеле в пересыльной тюрьме и до пять лет прожил в лагере особого режима в Синдоре, Коми АССР. Мама отбывала срок по обвинению в шпионаже. Оно было построено на переписке с отцом, который тогда жил в Париже.
Я плохо помню первые два года, проведённые в зоне, но мама рассказывала, что когда она возвращалась с лесоповала совершенно разбитая и брала меня на руки, усталость мгновенно проходила. Отмороженные пальцы чудом возвращались к жизни.
Зеки тоже заподозрили что-то неладное, когда возле наших нар в январе месяце вылезли подснежники, а у соседки слева, саботажницы Прасковьи Семёновой, прорезались передние зубы. А ей тогда было уже 74 года.
Начальник зоны прислал свою жену посидеть со мной, пока мама была на работе, и она родила от меня здорового ребёнка, хотя врачи уверяли, что она совершенно бесплодна.
Тогда Зеки стали драться за место поближе к нашим нарам. Только за то, что бы подержать меня на руках, маме платили полкило сала. Зеки из мужской зоны старались тоже подобраться поближе, даже подкоп сделали под наш барак.
А потом я оживил Кольку Филина. Он свистнул полушубок начальника, и его охрана так отделала, что он уже дышать перестал. Его выволокли на улицу за ноги, подыхать на мороз. Мама поднесла меня к нему на руках, и я только потрогал его через проволоку: "Вставай, дяденька". Он через пять минут очнулся, все отбитые внутренности встали на место. Колька тогда нас взял под свою опеку. "Кто тронет - кожу живьём сниму". После этого слава обо мне пошла по всем лагерям, и когда мне исполнилось три года, на совете авторитетов, мне было присвоено почётное звание "Вора в законе", и кличку мне дали "Целитель", а маме "Матка Хари". Но она попросила, что бы её звали по имени отчеству. Так и осталась она Бела Давидовна, но за глаза всё равно "Матка Хари" называли, в честь какой-то известной шпионки.
Зеки выдали маме бархатную фуфайку и перевели с лесоповала на кухню. Ей все старались угодить, очень уважали. А потом такое началось! Никто не хотел выходить на волю, даже те, кто отмотал свой срок, старались совершить мелкие провинности, что бы их в зоне ещё подержали.
Из соседних лагерей участились побеги. К нам!!! Заключённые бежали сотни километров, бежали в наш лагерь! Зимой 1954г. Васька Крот, известный медвежатник, совершил дерзкий побег с Магадана. Он шел два месяца по льду, тундре и замёрзшей тайге, съел своего попутчика, после чего уже в начале марта ломился в нашу зону и требовал, что бы его посадили в карцер. Задняя стена карцера примыкала к нашему бараку.
Через три дня у него полностью прошел геморрой, цинга и туберкулёз. Он стал совершенно здоровым человеком!
В 1955 г. нам вышла амнистия, но в Сидоре был траур. ЗК прощались с нами и даже начальники плакали. Мы уезжали под звуки сборного духового оркестра. Я смотрел в окно на сторожевые вышки, колючую проволоку, серые крыши бараков, и впервые в жизни, мне было немного грустно…
Песенка «Мой папа Жан Маре»
Все дети во дворе
Любили Жан Маре,
Но больше всех
Его любила моя мама.
Не знали во дворе,
Что я от Жан Маре,
И это личная
Моя большая драма
Припев: Мой папа Жан Маре,
Мой папа Жан Маре,
А я рассказывал,
Что папа был танкистом.
А в головной коре
Звучало: Жан Маре,
Я сын великого,
Французского артиста!
Я с мамой в первый ряд
Ходил в кинотеатр,
Чтоб посмотреть
На папу на экране.
А он под Нотр- Дам
Поил роскошных дам.
И это было неприятно
Моей маме.
Припев:
Я дожил до седин,
Один, совсем один.
Прожил на свете
Без мужской, отцовской ласки.
И столько долгих лет
Наш с мамою секрет
Не подвергал я
Никакой мужской огласке.
Припев:
Вас мучает всерьёз,
Наверное, вопрос:
-А сын ли я
Французского артиста?
А вот вам мой ответ:
Любви предела нет,
А моя мамочка
Большая оптимистка!
Припев:
Все читатели,любящие юмор, могут послушать песни Бориса Жердина в ютубе
Другие статьи в литературном дневнике:
