"...
Итак, что же бывает с душою после разлуки ее с телом? Об этом мог бы рассказать Лазарь, или сын вдовы Наинской, или дочь Иаира, воскрешенные Спасителем. Могли бы рассказать и другие мертвецы, воззванные опять от смерти к жизни; мог бы, например, сказать преп. Афанасий Печерский, на третий день восставший из гроба; но из них никто, никто о том ничего не сказал. Сколько ни просили преп. Афанасия открыть что-нибудь о жизни за гробом, он ничего не сказал, а заметил только: "Если я вам скажу, вы не поверите мне и не послушаете меня. Кайтесь каждый час и молитесь... и больше не спрашивайте меня ни о чем... Простите меня", - заметил он и затворился в пещере, где провел еще двенадцать лет. Итак, нет нам вести оттуда: небо - высоко; оттуда не слышно; могила и близка, да молчалива. А как бы нам хотелось узнать что-нибудь о состоянии усопших, и как, может быть, и некоторые из них желали бы нам поведать о своей участи за гробом! Но пусть и мы хотим, пусть и они желают, но ни они передать нам, ни мы принять от них всех подробностей той жизни никак не можем, потому что мы живем под такими условиями, которые для них не существуют, каковы, например, время и место; а они живут под своими условиями, которые для нас непостижимы. Как вы объясните младенцу, едва умеющему отличить шуйцу свою от десницы, как объясните ему, что такое, например, земля и что такое воздух и т.д.? Сколько ни объясняйте ему, он ничего не поймет, потому что все это пока выше его понятий, и вы сами, как ни хорошо знали бы то, что хотели бы сообщить ему, не в состоянии были бы высказать ему что-нибудь по его силам, ясно и вразумительно. Мы объясняем большею частью посредством примеров, сравнений и т.п. Но с чем вещественным сравнить духовное, с какими годами сравнить вечность? Вот почему, между прочим, усопшие ничего не могут сообщить нам о себе! Они не могут передать нам вразумительно для наших понятий, да и мы, если бы они стали передавать нам, не Могли бы понять того, что бы они нам сообщали.
Вот почему и апостол Павел говорил о себе: Знаю человека во Христе, который (в теле ли, не знаю, вне ли тела, не знаю, Бог знает) восхищен был в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать.
Вот почему и Сам Христос сказал Никодиму: Если Я сказал вам о земном, и вы не верите: как поверите, если Я буду говорить вам о небесном! (2 Кор. 12, 2, 4; Ин. 3, 12).
..."
Епископ Гермоген (в миру Константин Петрович Добронравин)
"Утешение в смерти близких сердцу".
