Александр ЧулковВетер слов. Мысли о поэзии Мне бы не хотелось никого отправлять к тем книгам, где описывается и объясняется, что такое ямбы, хореи, анапесты и т.д. Мне бы вообще не хотелось говорить о стихосложении, о той научной правильности, от которой всё равно ничего живого и ценного не рождается. Более того, я убеждён, что всё, что человеку нужно для творчества, есть у него внутри, в мысли, сердце, душе, называйте это, как хотите. Мне попадались интеллектуалы-филологи, которые были очень эрудированны и разбирались во всём, а только главного не чувствовали – самой красоты поэзии. В искусстве вообще невозможно обходиться только умом. Ум – вещь вспомогательная, он для анализа, вычислений, для навигации и управления техническими процессами. А главное то, в существовании чего до сих пор многие ещё не уверены... Я не могу никого учить, я не Господь Бог. Попытаюсь просто поделиться своим видением основных слагающих творчества. Надеюсь, что хотя бы косвенно тем, кто хочет что-то понять, это пригодится. Для меня всё то, что написано в рифму, делится на две категории: на стихи и на поэзию. Стихов на свете гораздо больше, чем поэзии. Конечно, никто точно этого подсчитать не может, но по моим личным ощущениям, стихов – примерно 95%, а поэзии – примерно 5%, может, и того меньше. Как это понять? А так, что... берёшь любого автора, любого поэта, любую его книгу и простым карандашом отмечаешь те места или строки, которые тебе очень нравятся. Почему нравятся? Потому что они красивые, сильные, особенные... Они берут за живое и заставляют душу открываться какой-то, невыразимой словами, Истине и Доброте. Они меняют тебя к лучшему. И вот тогда, пройдясь по томику любого классика, обнаруживаешь странную вещь... К примеру, перечитав Лермонтова, его стихи и поэмы, я не нашёл для себя ничего ценного в больших произведениях. Мне ничего не дают ни “Мцыри”, ни “Бородино”, ни многое другое. То есть, говоря проще, они мне – ни уму, ни сердцу. И ещё понял то, что Лермонтов всё-таки достиг вершин Мировой Гармонии, но не в батальных и эпохальных сценах, не в “скажи-ка, дядя”, а в совершенно других строках, например, вот в этих: Послушай, быть может, когда мы покинем Вы слышите это?.. Какая тихая, грустная интонация и какой вой души! Какая боль, надежда, любовь ко всему тому, что обожаемо, но неминуемо должно кануть навеки. Или в стихотворении “Ангел”: По небу полуночи ангел летел, Он пел о блаженстве безгрешных духов Он душу младую в объятиях нёс И долго на свете томилась она, Если вдуматься в смысл сказанного, то совершенно непонятно, почему и куда ангел несёт чью-то младую душу. С земли на землю? В ад? Но это вообще не дело ангелов... Но в принципе, я не об этом. Я о том, что Лермонтов нашёл здесь удивительно красивую музыкальную интонацию, размер строки... Я вообще думаю, что главное в процессе творения, это найти первые строки, то есть матрицу, от них зависит, что вырастет дальше. Здесь всё происходит точно так же, как с ростом снежинок, кристаллов, жемчужин... Едва ли не абсолютно всё зависит от начала. Дальше нужно просто продолжить и стараться почувствовать, когда тема, мысль, эмоции исчерпаны, и когда уже нужно остановиться. ПЛАЧ ПО ДВУМ НЕРОЖДЁННЫМ ПОЭМАМ. Аминь. Ну, каково?.. Вас не впечатляет эта сила? Тогда бросьте читать то, что я пишу и займитесь чем-то другим, более материально полезным. Поскольку поэзией не занимаются ради денег. Если деньги придут, вместе со славой или без неё, то это уже другой вопрос, второстепенный. Тот, кто хочет писать поэзию, а не просто рифмованные строчки, должен думать о Красоте, Правде, Справедливости, а значит, о Боге. И деньги здесь, как бы они ни были важны или нужны вам для существования, вопрос неуместный. Есть речи: значенье Вся поэзия пронизана этими невыразимыми образами и речами, причём, не только сюрреалистическая. Есть строки, которые говорят больше, чем длиннющие рассказы и диссертации. Причём, разумом их трудно объяснить целиком, разобрать, понять, разложить по полочкам. Они действуют на тебя, как гром небесный, как неожиданный поцелуй феи или удар кинжала: Молния – блеск мгновенный Вот пример подобной вместительности настоящей поэзии. Снова Андрей Вознесенский: * * * Всё равно, что скажут, всё равно... И всё. Финал. Занавес!.. Ничего больше не нужно говорить. Никаких разжёвываний тем, введения персонажей, никаких завязок, развитий, кульминаций... Всё это стихотворение есть кульминация вкуса, ума, гениальной краткости, глобальности и даже подводной скрытости, как у айсберга. Весь основной контекст уже за этими строками, он трансцендентный, запредельный. Это произведение гораздо меньше по объёму, чем “Отелло” Шекспира или “Анна Каренина” Толстого, но оно ПОЛНОЕ. В этом чудо поэзии. Скажите мало, скажите точно... Да какой же ты русский, Вознесенского обожают и ненавидят миллионы, так же обожать и ненавидеть могли только Пикассо. С одной стороны понимающая публика, с другой – воинствующее невежество, очень недовольная свободомыслием власть и бездарные коллеги по перу. Вознесенский и есть Пикассо русской поэзии. То, что они похожи и огромны в своей значимости может опровергать либо дурак, либо завистник. Третьего не дано. В этом смысле России, а теперь уже просто всей русскоязычной аудитории мира, очень повезло. И Пикассо, и Вознесенский больше всего ценны своей способностью энергетического воздействия на новых творцов. Их произведения дают вам такой сильный импульс для творчества, какой можно ожидать, наверное, только от святых да ещё, пожалуй, от самого Неба. Что в имени тебе моём? Оно на памятном листке то здесь он Поэт с большой буквы. А приведённое стихотворение – перл русской поэзии и сегодня. Но опять же, сколько таких вещей у Пушкина? Раз, два и обчёлся.
Глаза ему тонны туманов слезят. Он видит, как свадьбы справляют вокруг. Как жизнь, как жемчужную шутку Ватто, Где лжет и кадит, ухмыляясь, комфорт И таянье Андов вольет в поцелуй, И всем, чем дышалось оврагам века, Интересен и ранний, и поздний Пастернак. Гением он был всегда. Я убеждён, что на его поэзию повлияла и живопись отца, Леонида Пастернака, может, единственного стоящего русского художника-импрессиониста, и музыка, которой Пастернак занимался на профессиональном уровне. Его поэтическая живопись – это тема для отдельного разговора... Давай ронять слова, Не надо толковать, Во многих своих стихах Пастернак достиг максимального поэтического совершенства, единства образности, смысла, музыкальности, изобразительности, душевности и в то же время простоты... Снег идёт, снег идёт. Снег идёт, и всё в смятеньи, Прийти к этой тициановской простоте, как называет её Вознесенский, это долгий процесс созревания. От сложного к простому. Да-да, не от простого к сложному, а наоборот. Это парадокс поэзии, но он есть. Простота строки , стиля шлифуется годами, как морская галька. Из острого, ломанного, колючего куска неживой материи, великий океан делает нечто округлое, стремящееся к максимально гармоничной форме во Вселенной, форме шара. Так и поэт, проходя через всю свою жизнь, трения, конфликты и катаклизмы, постигает нечто высшее и теряет свою злободневную остроту. Он мудреет и строка его обращается к вечности... ...Ночная даль теперь казалась краем И глядя в эти чёрные провалы, Пастернак удивительный переводчик. Когда читаешь его Рильке, поражаешься лёгкости и профессионализму, но ещё больше уважению к другому мастеру, бережностью подхода и тонкой восприимчивости. Впрочем, каким же ещё быть настоящему поэту... Я зачитался. Я читал давно. Я вглядывался в строки, как в морщины Когда учишься поэзии, когда ищешь для себя её основные вехи, примеры для подражания и немых собеседников для раздумий, познаешь многое и многих. Нельзя остаться равнодушным ни к Есенину, ни к Цветаевой, ни к Ахматовой, ни к Бродскому... Есть ещё те, кто не так велик, а может, не так известен, но кто тоже сказал что-то ценное нам и миру. Одни писали используя чёткую форму, другие экспериментировали с синтезом или остановились, кто на верлибре, кто на белом стихе... Важно найти свой инструмент, чтобы выразить свою музыку. А то, что она есть в каждом из нас, это бесспорно. Я нашёл в себе мужество, чтоб оглянуться назад Это Аполлинер. В начале двадцатого века поэт отбросил знаки препинания. Друг художников-модернистов и сам не смог оставаться в стороне от кардинально новых перемен в литературе. Мы шевелить языком Правильно. Когда мы перестанем искать новое и доставим удовольствие всем союзам писателей земли своим послушанием и приверженностью традициям, тогда мы определённо окажемся в тухлом болоте застоя и тупости. Это так же верно, как и то, что стать поэтом можно. Для этого просто нужно не родиться им, а переродиться... Из обыкновенного биологического продукта именуемого человеком разумным в то, что можно было бы назвать человеком новым, главными критериями которого были бы не только ум, воля, доброта, но и внутренняя, неистребимая порядочность и правильность. А ещё тот гуманизм, который не понимают яйцеголовые интеллектуалы и над которым смеются не только они, но и все остальные знающие и умеющие жить и преуспеть. Тот гуманизм, который видит ценность каждой, казалось бы самой никчемной души на этом свете, и который различает божий замысел во всём: в траве, животных, облаках и наших человеческих мученьях... Подай мне, надежда, руку, Это Хименес, один из самых лучших испанских поэтов. Он и Лорка – это два бриллианта литературной Испании. Кстати, мне кажется, что в духовном смысле русские и испанцы самые близкие друг другу народы, а совсем не русские и украинцы, к сожалению, как могло бы показаться сразу... Я просто сказал однажды - Глаза голубые вскинув, С тех пор, когда через площадь Так и видишь эту сцену, похожую на кадр из чёрно-белого фильма эпохи итальянского неореализма. Спросите, а почему тогда мы не ближе к итальянцам? А я ведь сказал, что мы похожи в духовном смысле, а не в каком-либо другом. С итальянцами мы близки звучанием языка, поэтому нам легче всего было бы учиться итальянскому, а не английскому. А испанцы... Они чувствуют, как мы... Пришёл, как жизнь, короткий, Листву в саду кровавя Как этот мир прекрасен! Конечно, надо снять шляпу и низко поклониться изумительной работе наших переводчиков: Гелескула, Гончаренко, Столбова, Серпина, Кудинова, Савича, Тыняновой и многих-многих других... Но в том то и дело, что работа их спорилась благодаря близкому, родному, понятному материалу. Ведь если посмотреть, что пишут сейчас поэты современники из других стран Западной Европы, то унынию нашему, а то и скуке, не будет конца. Какая-то дурная мода пришла писать то, что и стихами-то назвать трудно. Ни рифмы, ни души, ни чаще всего, значимости того, о чём пишут. Но поэзия не может быть просто бытовой, ей это претит. Поэзия всегда о глобальном, о самом важном, о смысле жизни, о любви, о долге, чести... А эти... Во-первых, все стали модернистами, все избавились, причём совершенно необоснованно, от знаков препинания. Пишут о любой сцене: пойти в туалет, поесть, посмотреть в окно на блюющего алкоголика... При этом слегка порефлексируют, чуть напустят тумана значимости и умного молчания и считают, что они исполнили своё литературное предназначение на этом свете. Я это иначе, как убогостью души и ленностью мысли назвать не могу. Вечные темы никогда не бывают банальными. Банальными могут быть ваши слова и используемые приёмы. Даже рифмы могут быть банальными, если вы не стараетесь искать новые. Новая рифма – это новый вид из вашего окна, кто знает, какие горизонты там открываются... В этом смысле я опять же отправляю вас к стихам Пастернака и Вознесенского, поучитесь у них неожиданности находок. Кстати, если уж зашла речь о рифме, то мне бы хотелось высказать свою позицию по этому вопросу. Я сторонник не приблизительной, а максимально точной рифмы. Когда окончание сходится не в гласных, к примеру: большой – крутой - весной – твой- и т.д., а именно роднясь своими согласными: большой – душой, крутой – простой, весной – со мной, твой – живой и т.д. Тогда не получается этого подростково-дилетантского вихляния строк, а вместе с ними и смыслов. Красивая поэзия – это жуткая дисциплина и концентрация внимания, как я уже говорил ранее. Это – строительство вдоль и поперёк, работа с каждой буквой, каждым знаком. Потому что гляньте на те стихи, которые я приводил как пример, особенно маленькие, там так мало всего, что каждая запятая о чём-то говорит, каждая пауза поёт. Там просто нет никакой возможности для фривольного размещения второстепенного и необязательного мусора. И вообще, в идеале нужно говорить стихами так, как будто это ваши самые последние слова в жизни, а открывшаяся в них истина – благодать Господня и озарение свыше. Часто именно женщины грешат тем, что бормочут что-то своё, бабье. О горькой доле, о муже-пьянице... Почему, спрашивается, не бабьи стихи у Цветаевой? Да потому что Цветаева - это личность. А когда язык, уровень серьёзен, то ни у какого нормального человека и мысли не появится не принимать вас всерьёз. И никаких речей о феминизме, стало быть, тоже не будет. Мы равны, о чём же речь?.. Моим стихам, написанным так рано, Это удивительное по красоте стихотворение Цветаевой. Удивительное ещё и тем, что оно всё – один большой взмах души. Стихотворение, написанное на длинной волне дыхания океана, а это очень серьёзный показатель и уровня сознания, и формата Духа поэта... Итак, самым главным инструментом в творчестве является сам человек, его душа, и это не зависит от того, чем конкретно вы занимаетесь. Для того, чтобы быть хорошим поэтом, нужна не ручка с золотым пером, не перо Жар-птицы, не королевская почтовая бумага с водяными знаками и виньетками, не стол красного дерева и не башня слоновой кости. Нужна постоянная работа над собой и только. В ваших стихах будет всегда только то, что вы есть на самом деле, спрятаться не удастся. Все ваши плюсы и минусы оставят там свои чёткие следы, вы весь будете, как на ладони. Если человек пишет плохие стихи, кто в этом виноват? Только он сам. Если ещё не опытный, то это одно дело, это простительно, со временем может научиться. Но если уже маститый, если занимает лучшие страницы толстых журналов, получает приличные гонорары и при этом, как я уже выражался, “ни уму, ни сердцу”, то о чём ещё говорить?.. Это не поэт, это стихослагатель-карьерист, у которого главная задача всей жизни – устранять конкурентов. Тухлая, гнилая душа рождает аналогичные стихи. Но не будем о плохом, вернёмся к хорошему. Улыбнись, ягнёнок гневный с Рафаэлева холста, - Помните, “есть речи, значенье темно иль ничтожно...”? Так вот, это, как раз тот самый случай. Но значение отнюдь не темно иль ничтожно, а даже наоборот. Те строки, которые идут после, я даже приводить не хочу, они уже лишние. Никакие... Да-да, это со всеми бывает. В данном случае и с Мандельштамом, большим и очень специфическим поэтом. Иногда всё чудо только в паре строк... А вот другие его стихи: Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня, Мне почему-то сразу же вспоминается Игорь Северянин и его бессмертное: ...Из Москвы в Нагасаки, из Нью-Йорка на Марс! В поэзии важна не классовость, не бедный или богато накрытый стол. Ведь согласитесь, что его “Ананасы в шампанском” - это просто красиво, легко, празднично... Мы ведь не только в вечной скорби живём, мы живые, нормальные люди, и поэты в том числе. Только поэты ещё нормальней... Я остаюсь с голубым человечком, ...Я остаюсь с этой женщиной снежной, ... За беглой любовью – долгая проба смерти... Это Лорка – душа Испании. Я не знаю, как можно его не любить. Разве что, будучи ещё очень молоденьким и незрелым. Лорка меня покоряет своей детской непосредственностью и чистотой. А ещё какой-то запредельной прозорливостью, и редчайшей в мужском теле нежностью. Когда читаешь многие его стихи просто столбенеешь и замираешь от соприкосновения с чудом, с чем-то нереальным... Хочу уснуть я сном осенних яблок Не говори, что кровь жива и в мёртвых, Почему-то мне никогда не приходило на ум сравнивать его с нашими поэтами. Сама эта мысль дикая, какая-то неправильная во всём. Его стихи – это возможность видеть мир иными, не совсем человечьими глазами. Глазами ангела?.. Не знаю, вряд ли. Но одно безусловно, это исключительный в мире поэзии взгляд и он светлый. Чу... Шажки обмороженных ног муравьиных... А кто ещё мог сказать так тихо, обречённо и устало, как будто сам всю жизнь, от зари до зари, гнул спину на заводе или фабрике: И кто пробудился, тот чувствует каждым суставом,
...Её жасминная кожа Это из стихотворения “Неверная жена”. Самая что ни на есть эротическая сцена. Однако посмотрите, как чисто, красиво и поэтически гениально говорится о почти непередаваемом словами. Вообще, всё это стихотворение – один из образцов максимально возможного в поэзии совершенства, хотя оно и не самое маленькое по объёму. А выдержать достойный уровень, не сбиться, не оступиться, когда пишешь длиннее, чем пара строф, это показатель!.. У Пастернака “Рождественская звезда” - подобный , совсем не коротенький шедевр, где всё выдержано от и до. Почему же тогда, спросите вы, иногда получаются только первые несколько строк? Да именно потому, что у автора не хватило интереса и выдержки не спешить, не писать что угодно и как угодно, лишь бы закончить побыстрее... Ждите, если нужно, годы... Это Жак Превер, французский поэт. Один из тех, кто прошёл через ад войны... Когда умру, Когда умру... Когда умру, Тише... Это снова Лорка, его стихотворение “ Memento”. Это даже не способность перевоплощения, это его природное чувство сострадания, человечности... Когда он пишет своё: Сегодня чувствую в сердце язык, человеческая речь, разум – всё кончается. На землю нисходит вечная Истина... Но опять , мгновение, блеск и мы снова не успели понять что-то очень важное, хотя были так близки к ней, к чему-то непостижимому и нужному нам больше всего на свете... И тополя уходят - И тополя уходят - А ветер умолкнет ночью, А ветер оставит эхо, А мир светляков нахлынет - И крохотное сердечко Нет никакой другой политики для человека кроме любви ко всему сущему и стремления к добру и справедливости для всех. В этом смысле мне всё равно, кто будет писать стихи на русском языке: русский, араб, еврей, австралийский абориген или зелёный человечек... Пушкин правильно говорил, что гений и злодейство несовместимы. Любой национализм – это злодейство, как бы его не называли: патриотизмом, сионизмом, шовинизмом и т.д. И призвание поэта в том, чтобы открывать в человеческих душах лучшие грани и качества. Для этого ему самому в первую очередь нужно понимать, что хорошо, а что плохо. И в глобальном смысле, и в конкретном, касающемся того, что он пишет. Об одном и том же можно сказать по-разному, используя всё те же слова. Давайте возьмём первые попавшиеся и попробуем здесь и сейчас что-то написать, хотя бы одну порядочную строку. Итак, например, пусть это будет о весне. Три слова... Ну, какие?.. Пусть будут: деревья, вера, небо... Поехали... 1. Я верю, деревья касаются неба... 2. Вера моя снова, 3. Над деревьями небо, как вера моя, без изьяна, 4. Деревья, деревья! Вы тянетесь к небу, Пока достаточно. Что было главное? Сначала настрой. Способность творить. Далее нужно оглянуться вокруг, прислушаться к себе, сосредоточиться на какой-то мысли или образе, может быть, выделить осознанно из всего великолепия вокруг какие-то опорные точки... В нашем случае это были три случайных слова, но очень конкретно относящихся к весне. В течении пяти-десяти минут мы имеем четыре возможных начала стихотворений. Они и есть те самые матрицы, из которых могут вырасти готовые стихи. На чём остановиться? На чём бы здесь остановился я? Для меня более интересны и приятны по музыкальности варианты 1 и 4. Причём каждый из них может и ещё меняться. Например: Деревья, деревья! Вы тянетесь к небу весной... Добавлено одно слово и размер строки изменился, всё изменилось. Попробуем ещё: Деревья, родные, к высокому небу... Понимаете?.. Не только слова, но и перемена знаков препинания меняет картину. Попробуйте мысленно представить себе на щеке Джоконды родинку, мушку, всего навсего одну точку – она притянет к себе пространство половины холста, не меньше! Так же и в строке, каждый знак, каждая буква важны. Вы рисуете словами, вы пишете музыку словами, паузами, ударениями, бегом, поступью и перешагиванием слов... Тот ритм, который возникает в вас, должен резонировать с вашими чувствами, тогда работа пойдёт. Строка за строкой ваш труд будет продолжаться и есть надежда, что это будет красиво. Позже можете холодно проанализировать и критически, бесстрастно попытаться привести написанное в порядок. Только не убирая чувства и откровения, а освобождаясь от случайных неточностей, находя более верные, лучшие слова. Этих правок не должно быть много. Много – это показатель того, что всё плохо и надо либо начинать сначала, либо вообще выбросить это стихотворение и начать другое. Но не забудьте, без насилия! СВОБОДНО И ЛЕГКО... Не надо стесняться чувств! Вот уж, где это на самом деле абсолютно неуместно, так это в поэзии. Ведь вы должны быть максимально правдивы. Вы боитесь, что из вас выскочит что-нибудь очень уж интимное? А зачем вам синонимы? Зачем образность, метафоры, намёки?.. Почему у Лорки эротические сцены красивы, а не безобразны? Потому что такие понятия, как вкус, культура, эстетика, чувство прекрасного – это не пустые слова, а вполне конкретные механизмы Мировой Гармонии. Не забывайте, вы – инструмент в её руках. Вы! А не что-то другое... Работайте над собой и ваши творения будут лучше вас... ------------ Я привёл здесь лишь малое количество тех особенных строк, которые для меня являются настоящей поэзией. Мне хотелось, чтобы читатели понимали, о чём я говорю, к чему призываю, и куда, пишущему человеку нужно стремиться. Поэзия – самое сложное искусство. Оно огромное, как философия и прекрасное, как музыка. Оно требует от вас и большого количества знаний, и веры, и воли... И счастья, и доли... Здесь я улыбаюсь... Всё важно. И Бог нас ведёт, и наш собственный выбор и труд определяют результаты наших усилий. Нет точных рецептов и конкретных инструкций по производству гениальных произведений искусства. Если бы были, их наверняка бы превратили в очередную индустрию по зарабатыванию денег, несметных сокровищ, которые опять бы использовались на роскошь одних и горе других. На войны, кровь и рабство... Поэтому... Пусть тайна останется тайной Остальным... Желаю всяческого добра и просветления... Март-апрель 2008, © Copyright: Новаковская Елена, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|