О литературе глазами читателя
Как когда-то говорил академик Л.Д.Ландау, «науки делятся на естественные, неестественные и противоестественные».
Сдается мне, что и в нашей отечественной литературе существует некая такая условная градация, подобно той, о которой иронично заметил академик. Во всяком случае, имеются такие писатели, которые, несмотря на то, что ещё при жизни были причислены властью предержащей чуть ли ни к классикам отечественной литературы (а кто – и обласкан ею), но по своим качествам, в том числе нелитературным (выражающимся в их поступках и словах), вызывают к ним настороженное, а то и, порой, даже не совсем позитивное отношение...
Нет, я не судья всем им, и не осуждаю никого из них... Боже упаси. Тем более, что за их плечами были вехи жизни, которые не могут не вызывать если не уважение, то, по крайней мере, почтительное отношение.
И, тем не менее...
Моё субъективное восприятие вышесказанного, попытаюсь пояснить на конкретных примерах.
К причислению властями и определенной частью творческой общественности А.И.Солженицына (https://ru.wikipedia.org/wiki/Солженицын,_Александр_Исаевич) к литературным классикам (с включением его произведений в школьные учебники, при этом убирая из школьных программ тех авторов, которые, по мнению «образовательно-культурных» чиновников, перестали быть такими) у меня не такое однозначное, как у них самих, отношение...
Во-первых, как мне представляется, его популярность первоначально было обусловлена не столько его литературными достоинствами, а сколько международным резонансом вокруг его имени, когда он был выслан из собственной страны за произведения (и действия), которые, по оценке руководства страны, порочили советскую власть. Этим поводом, в свою очередь, пытались воспользоваться идейно-политические противники советского государства, чтобы лишний раз постараться выставить СССР в негативном свете на международной арене (и меньше всего они заботились о дальнейшей творческой судьбе Солженицына). Поэтому ажиотаж вокруг имени писателя, несомненно, привлек особое внимание многих людей к нему самому и его произведениям.
Во-вторых, ни в меньшей степени популярность писателя определила тематика его произведений – привлекательная для народа (прежде всего, интеллигенции) в тот период, когда идеологическая цензура не поощряла и даже откровенно запрещала говорить и писать на такие болезненные и социально значимые темы, как культ личности Сталина, репрессии и т.п.
В-третьих, «писательский почерк» и стиль его произведений, признаться, не «цепляет» меня (как читателя) так, чтобы хотелось сразу (безостановочно) дочитать написанное. А перечитывая романы уже позднее (когда литература по данной тематике перенасытила книжный рынок) – они не вызывают таких же эмоциональных, душевных всплесков, как это происходит всякий раз, когда я перечитываю произведения А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого.
Ну а, пожалуй, самое важное – это не всегда объективное использование писателем исторических фактов в написании произведений, придающих им, тем самым, определенную тенденциозность (когда фактурный материал, в какой-то мере «подгонялся» под основной лейтмотив произведения).
Своевольная трактовка исторических данных и событий снижает литературную ценность произведения (и творчества писателя, в целом), поскольку вводит читателей (особенно, не очень искушённых в исторических и политических хитросплетениях) в заблуждение и даже может стать опасным информационным (идеологическим) оружием в руках нечистоплотных политиков (политических сил, власти) и даже врагов. А это, в конечном итоге, порождает определенное недоверие к автору, до такой степени, что подсознательно никак не можешь согласиться с тем, что то, что прочитано, можно назвать «классикой». Скорее всего, такого рода произведения более относятся к «первым ласточкам» в освещении данной тематики...
При этом нельзя не отметить личного мужества А.И.Солженицына в отстаивании им собственной гражданской позиции, отдавая ему должное за это (даже в том случае, если и не придерживаешься его взглядов).
Но это, как говорится, другая тема...
Несколько особняком от Александра Исаевича, расположен ряд других писателей, у которых разительным образом бросается в глаза противоречие между творчеством и их последующими поступками.
Не могу однозначно относиться к писателю-человеку Д.А.Гранину (https://ru.wikipedia.org/wiki/Гранин,_Даниил_Александрович), хотя сразу оговорюсь, что его производственно-нравственные романы (как то, «Иду на грозу») мне нравятся. Интерпретации (маленькая ложь?) в своей биографии, которую он зачем-то неединожды «редактировал» (https://burckina-new.livejournal.com/710748.html; (https://diak-kuraev.livejournal.com/1649801.html), его деятельность в ленинградской писательской организации, преломляемая её через размышления писателя о нравственности человека и общества, уже подсознательно (на психологическом уровне), не вызывают полного доверия к сказанному (написанному) автором. И уже совершенно неважно его личное восприятие политических событий в стране (мире) и оценки чьей-то деятельности – как человека, которого (с подачи властей?) считали, чуть ли не совестью нации...
Как говорил К.С.Станиславский: «Не верю!». Причем, не верю ни написанному (или фактуре, что там изложена), а искренности сказанного (написанного) им.
По причине такого же рода, не могу однозначно относиться и к В.П.Астафьеву (https://ru.wikipedia.org/wiki/Астафьев,_Виктор_Петрович). И опять же это более касается не литературной, а человеческой его деятельности.
Несмотря на то, что он сам являлся участником Великой Отечественной войны, его «вырубленные» пером слова: «советская военщина – самая оголтелая, самая трусливая, самая подлая, самая тупая из всех, какие были до неё на свете» вызывают у меня глубокое отвращение. Так, росчерком своего пера, он в одночасье измазал грязью бесчестья Армию и Флот, всех офицеров, для которых (независимо от их принадлежности царскому, советскому, постсоветскому времени) понятие чести является краеугольной основой всей их деятельности и жизни: «Жизнь – Отечеству, Честь – никому».
А судя по его произведениям и интервью, которые он давал, у него самого, очевидно, в какое-то время жизни развились «комплексы», преломляющие его оценку, как событий, так и людей: в своих заключениях из каких-то частных событий он делал для себя завиральные «глобальные обобщения»... Так, например, в его произведениях, посвященных фронтовой тематике, просматривается откровенно негативное отношение к тыловым работникам (военнослужащим), которые в силу существующих закономерностей военного искусства, находились не на переднем крае, а в тыловой зоне... А ведь они (как «тыловики», так и представители других структур, обеспечивающих боевые действия), вносили свой вклад в победу не меньше тех, кто непосредственно ходил в атаки... Получается, что этой очевидной истины рядовой Астафьев так до конца и не сумел понять (?): или в силу недостаточной военной образованности или из-за собственных «комплексов», которые он «взрастил» у себя в душе, сталкиваясь с негативными явлениями (людьми) в тылу своей части (в бытность прохождения им службы). А ведь негатива хватало всегда и везде: не только в тылу (среди его представителей), но и на передовой.
Такая гражданская позиция писателя, хочешь не хочешь, порождает и соответствующее восприятие его детищ – произведений – совсем не бесталанных.
Можно еще здесь вспомнить и о В.В.Быкове (https://ru.wikipedia.org/wiki/Быков,_Василь_Владимирович).
Где он был искренним – в своем творчестве (в пронзительных, по нравственному накалу, повестях «Обелиск», «Дожить до рассвета», «Сотников»), что принесло ему когда-то заслуженную известность, или в своих последующих сомнительных поступках? (Вот после всего этого и рождается мысль: – К какой группе писателей и уровню литературы можно отнести вышеназванных авторов и их произведения, если преломить всё сказанное через ироническую градацию науки (по академику Ландау)?
P.S.
Мне, конечно, могут возразить, что творчество писателей следует рассматривать отдельно от их повседневной жизни, отделяя, как говорится, «мух от котлет». Ну, а что касается жанров, написанных ими произведений, то с ними и так всё понятно...
И где-то, отчасти, они, наверное, будут правы. Ведь мы же, например, оцениваем творчество Л.Н.Толстого по его художественным произведениям, а не публицистике последней части его жизни (которая и спорна и противоречива).
Но, даже и учитывая это, мы всё равно не отделяем произведения от их авторов – это единое целое...
Очевидно, в душе у каждого имеется своя «чаша весов», на которой мы взвешиваем совокупное наследие людей (в том числе и писателей) – их трудов и их поступков. И уже потом происходит та самая «оценка», когда одному писателю (который потом и станет «классиком», «мэтром») что-то «прощается», а другому – сделать это, никак не получается...
Однако, всё это сугубо индивидуально и субъективно. Так же, как кто-то может соглашаться с высказанными здесь мыслями, а кто-то ...нет.
Другие статьи в литературном дневнике:
