Генерал без чести. Морис Жанен.В своем первом романе «Дни Турбиных» («Белая гвардия») Михаил Булгаков устами одного из персонажей сказал: «Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку – не верь. Союзники – сволочи». Эти слова исчерпывающе отражают отношения интервентов и белого движения во время Гражданской войны вообще, но особенно они подходят к эпизоду предательства генерала Жанена, который поклялся охранять адмирала Колчака во время его отступления к Иркутску в январе 1920 года, но продал его красным. Отступление белых на Восточном фронте началось летом 1919 г., и череда поражений армии Колчака почти не останавливалось до самого развала фронта. После сентября наступательные действия белых прекратились совсем, а 10 ноября 1919 г. началась эвакуация столицы Колчака — Омска. Планировалось отступать под прикрытием армии по главному сибирскому пути, перегруппировать силы и нанести красным контрудары, но вскоре пришлось назначить целью отступления далекий Иркутск. В «Великом сибирском походе» на Иркутск отступали армия, правительство, сам Колчак, и конечно, союзники (в основном — чехословацкие войска, а также французская военная миссия генерала Жанена, командующего союзных войск в Сибири). Вывозили на восток и золотой запас России. Отступал Колчак и его конвой на 6 поездах, а в седьмом составе было золото: 27 товарных вагонов драгоценностей и два вагона охраны — вероятно, самый дорогой поезд в истории (более 400 млн рублей золотом). Такое богатство оставить союзников равнодушным не могло. Чехи, занятые до этого охраной железных дорог Сибири, и так давно занимались тем, что прибирали к рукам все, что плохо лежало — теперь награбленное добро они тоже вывозили на восток. Колчак союзникам не доверял, но именно с ними пришлось ехать его эшелонам. По пути основные войска под командованием генерал В. О. Каппеля отстали от Колчака, увязнув в боях с большевиками под Красноярском. После этого под предлогом дополнительной защиты от партизан генерал Жанен предложил взять «золотой эшелон» под охрану союзников для транспортировки во Владивосток. Иначе, как попытку ограбить Россию, Колчак это воспринять не мог: «Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам». Возможно, именно этот шаг станет для Колчака фатальным, окончательно испортив его отношения с Жаненом, и так довольно прохладные. Французский дивизионный генерал Морис Жанен хорошо знал Россию. Он получил дополнительное образование при Императорской Николаевской академии Генерального штаба еще до Первой мировой войны, писал труды о силе русского оружия в войнах с турками и японцами. В 1916—1917 гг. Жанен руководил французской миссией при ставке Николая II, а потом назначен на пост командующего войсками Антанты в России. Он же возглавил союзные войска в Сибири при Колчаке, но с самим адмиралом дружбу завязать не получилось. Французы ожидали, что Жанен возглавит все сибирские войска (и русские, и союзные), но, конечно же, Колчак «поставил на место» союзников. Иностранец не мог возглавить русскую армию, и вообще белые не желали видеть иностранцев в качестве решающей силы в войне и отвели им второстепенную роль охранников тыла. Союзникам демонстрировали недоверие. И чем хуже становилось положение колчаковцев на фронте, тем холоднее становились отношения Жанена и Колчака. Генерал Жанен дал Колчаку слово офицера, что гарантирует его личную безопасность. По дороге на каждой станции толпы вооруженных людей требовали выдачи Колчака, нервируя Жанена. После пяти дней пути 15 января 1920 г. эшелон приехал в Иркутск, где 5 января власть взяли восставшие эсеры и меньшевики. Не успевшие разбежаться колчаковские министры были арестованы. Прибыв, генерал Жанен вступил в переговоры с «Политцентром» восставших: они грозили союзникам грозили разрушением путей, если им не выдадут Колчака. Спустя пару часов союзники арестовали Колчака. Чешский офицер сообщил адмиралу, что он будет передан русским: «Местные русские власти ставят выдачу вас условием для пропуска чехословацких эшелонов в Иркутск». Сбылось предчувствие Колчака — его продали за право беззаботно уйти из России, погрузив на корабли все, что сумели прикарманить. Колчак, его председатель совета министров В. Пепеляев, его возлюбленная А. В. Тимирева и еще более ста человек были переданы «Политцентру» и посажены в иркутскую губернскую тюрьму. Восемь шагов в длину, четыре в ширину, зарешеченное окошко, пыль, пауки и мыши, плесень, железная кровать и ввинченный в пол табурет, ведро, — такой была камера номер пять, последнее пристанище бывшего Верховного Правителя России. Колчака попытались вызволить остатки его войск (4;5 тыс. человек) под руководством ген. С. Н. Войцеховского. Но когда они через несколько дней подошли к городу с жестокими боями, чехи пригрозили им выступить на стороне красных, охраняя свой договор на свободный проход на восток. Вдобавок к этому пришла весть о смерти Колчака, и белым пришлось отходить в Забайкалье. Самого Колчака после выдачи допрашивали эсеры и меньшевики, а после передали большевикам. Никаких обвинений ему предъявлено не было, никакого суда не проводилось. В ночь с 6 на 7 февраля 1920 г. Колчак и Пепеляев были расстреляны на берегу р. Ушаковка по приказу Иркутского военно-революционного комитета. Предложение завязать глаза перед расстрелом адмирал отклонил. «Взвод, по врагам революции пли!», — раздался залп и безжизненные Колчак и Пепеляев упали в снег. Тела убитых сбросили в прорубь. До сих пор историки спорят, кто принимал решение о расстреле — В. Ленин или сам ВРК. Подлинные причины выдачи крылись в том, что с красными Жанену оказалось куда проще договориться. Историк А. В. Смолин в биографии Колчака («Взлет и падение адмирала Колчака», СПб: 2018) пишет: «На мой взгляд, невозможность вывоза Колчака из Иркутска являлась только предлогом». У союзников было достаточно сил, чтобы вывезти и сохранить жизнь адмирала, и возможно, не пришлось бы даже вести кровавые бои с красными. Но рисковать союзники не хотели. Мало того, что им угрожали восставшие, но и сам Колчак был для них опасен. Он не только отстаивал сохранение единой Российской империи (не нужной союзникам), но и пресекал все их притязания на русские богатства. Еще в Омске адмирал заявлял, что не позволит вывезти награбленное добро из России. Жанену был известен приказ Колчака досматривать чехов и корабли во Владивостоке перед отправкой в Европу — как раз с целью отнять похищенные вещи. Если бы Колчака не выдали и он воссоединился с остатками своих войск, то мог бы проследить за выполнением этого приказа, а о золоте (даже его части) и мечтать было бы невозможно. В январе 1920 г., когда надежд на победу белых уже не было, союзники думали лишь о том, как бы им уйти из России живыми, да желательно не с пустыми руками. И им это удалось. Только золото так и не получили: пришлось оставить большевикам в Иркутске в обмен на право свободно уйти во Владивосток. Во Франции Жанена «генералом без чести» не называли. Там его считали героем, не предавшим Колчака, а поступавшим по обстоятельствам. В том же 1920 г. его произвели в великие офицеры Ордена Почетного легиона («Легиона чести»).
© Copyright: Оленька Лазарева, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|