Атака на символы.

Александр Королёв-Иван: литературный дневник

Атака на символы Автор Владимир Сурнин
Татьяна Сердюк: литературный дневник


http://www.stihi.ru/2019/09/18/1359


С началом «перестройки» стала меняться тональность публикаций в печатных изданиях страны. Вместо освещения «трудовых успехов» началась критика существующих реалий, всевозможных «безобразий, слабостей и прорех». Возможность говорить на ранее запрещённые темы получила название «гласность». В рамках политики гласности были сняты многие цензурные ограничения, возвращены с полок «спецхранов» запрещённые к показу кинофильмы, началось переиздание диссидентской и эмигрантской литературы. Кинофильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», роман А.Рыбакова «Дети Арбата», «Мы» Замятина, «Доктор Живаго» Пастернака, произведения В,Аксёнова, В.Войновича, А.Солженицына и других менее известных авторов воспринимались, как откровение. Так ребёнок, впервые попавший на чердак бабушкиного дома, с восторгом смотрит на найденные там старые игрушки.
Признаюсь, я тоже уверовал в гласность, считая её необходимой для общества и очистительной по своему характеру. Однако довольно скоро моя уверенность в благих намерениях критиков советского прошлого и настоящего была поколеблена. Особенно большую роль в этом сыграл журнал «Огонёк», главным редактором которого был перебежчик из Киева В.Коротич. На страницах «Огонька», из номера в номер, стали появляться материалы, освещающие так называемые «белые пятна истории». В силу своей профессиональной подготовки я способен был заметить, насколько однобокими и претензионными были эти журнальные публикации. Как правило, они касались вопроса «культа личности» и «сталинских репрессий».
Тема была, конечно, актуальной. Но во всех этих сочинениях выделялись лишь отдельные аспекты эпохи. Борьба Сталина за единоличную власть в тридцатые годы рассматривалась вне исторического контекста. И самое главное: объектом описания становился не глубинный поток истории, а его поверхностные завихрения и пена. Я начал догадываться, куда может привести такой подход. Однако более глубокого анализа происходящего не мог сделать по причине отсутствия необходимых источников.
Теперь, по прошествии стольких лет, я отчётливо вижу, что гласность в СССР была спроектирована как программа по подрыву гегемонии советского строя. Это было сделано противниками социализма в точном соответствии с учением о революции Антонио Грамши, основателя и теоретика Итальянской компартии. К сожалению, ни я, ни мои коллеги-историки практически ничего не знали о его наработках. Хотя сделанные в итальянской тюрьме записи Грамши ещё в 1937 году были тайно вывезены в Москву. Здесь они в течение нескольких лет хранились в советских архивах, но не были опубликованы. Затем, уже после Второй мировой войны, «Тюремные тетради» А.Грамши вернулись в Италию. Там они не остались без внимания.
В чём cостояла новизна взглядов итальянского коммуниста? В отличие от марксизма, который объектом революционного изменения (разрушения) считал базис общества или производственные отношения, А.Грамши первостепенное внимание уделял его надстройке. И прежде всего – идеологии и общественному сознанию. Воздействуя на них, оппозиционная существующему политическому режиму партия может подорвать его устои и лишить власти.
На основании изучения всех великих революций прошлого, в том числе русской революции и национал-социалистической революции в Германии (фашизм), Грамши пришёл к выводу, что главной опасностью для любой власти является утрата авторитета (легитимности). То есть убеждённости общества в том, что данная власть действует во благо народу и обеспечивает спасение страны. Как только законная власть утрачивает авторитет, свою легитимность, она становится бессильной. Так произошло в феврале 1917 года с царской монархией, так же произошло в октябре 1917 года с Временным правительством. Средством разрушения авторитета советской власти, её легитимности, стало разрушение идей-символов, на которые она опиралась. Идея справедливости социалистического строя была подточена критикой в адрес её вождей. Самой ненавистной и опасной для инициаторов идеологического переворота личностью оставался, безусловно, Сталин. Только унизив и растоптав его исторический образ, можно было дальше перейти к Ленину. У основателя советского государства так же было найдено кучу недостатков и промахов. Его идеи в 1988-1989 годах были подвергнуты ревизии и признаны устаревшими.
За разрушением авторитета вождей последовало развенчание других знаковых фигур советского прошлого. Этим занялись средства массовой информации, выведенные к 1991 году из-под контроля КПСС. Об этом позаботился А. Яковлев – идеолог «цветной революции» в СССР. С его подачи со страниц центральных газет и журналов были представлены в крайне негативном свете такие общественные и политические деятели СССР, как Ф.Э.Дзержинский, Л.М.Каганович, В.М.Молотов, Л.П.Берия. С именами этих руководителей связаны проведение индустриализации в СССР, разгром немецкого фашизма, создание атомной бомбы, остудившей пыл нового потенциального агрессора – США. Подвергся остракизму и был занесён в список неблагонадёжных даже «маршал Победы» Г.К.Жуков. В считанные годы была разрушена вся система символов, на которых покоилась официальная идеология.
Последним шагом в этом направлении стало лишение власти партии, утратившей авторитет. Согласно 6-й статье Конституции СССР 1977 года, КПСС являлась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы». По инициативе и настоянию Горбачёва, на внеочередном ІІІ съезде народных депутатов СССР, состоявшемся в марте 1990 года, эта статья была отменена. За этим последовал развал СССР.



Другие статьи в литературном дневнике: