Александра Герасимова
***
http://www.stihi.ru/2018/11/20/4874
он мёртв
по стороне нечётной
проходит улицу фантом
стучится в дверь
/какого чёрта?!
бесцеремонность!
моветон!/
его не видят
он неслышим
калитка хлопнет невзначай
чуть горше сладость зимних вишен
чуть горячительнее чай
так значит мёртв
и в самом деле
а если всё-таки не он?
не в этот год?
не той неделей?
погрешность звука
обертон
он жив
по улице несётся
метелью выхваченный вскрик
он знает дерево и солнце
он плоть от плоти
материк
махина
глыба
чёрность ночи
слепящий отблеск полудня
/да кто там?!/
прочерк
/кто там?!/
прочерк
пусти меня
пойми меня
/подите прочь!/
всё крепче вьюга
всё круче хват её горстей
слетают комья снега туго
из мукомольных лопастей
так значит мёртв
всего и только
в тот самый день
в тот самый год
стон петель занозит иголкой
дворовой темени живот
запорошится
заживёт
© Copyright: Александра Герасимова, 2018
Свидетельство о публикации №118112004874
Довлатов
http://www.stihi.ru/2018/03/15/8944
Речная Нимфа
Довлатов продолжает пить -
запой привычен и обыден.
И новый день как гвоздь забит
в безвестность, равную обиде.
Вот, перевязаны тесьмой,
ложатся рукописи в ящик.
Зима сменяется весной,
а будущее - настоящим.
Над рубинштейновским двором
снежинки в небе график чертят:
там жёны, дети, Бог, порог,
хмельные ангелы и черти.
И ничего не отменить -
ни русских бед, ни русской речи.
И снова - быть или не быть?
Но оправдать свой выбор нечем.
Он от друзей бежать готов.
А хочется остаться с ними.
И сердце кончится потом.
И Герман-младший драму снимет.
© Copyright: Речная Нимфа, 2018
Свидетельство о публикации №118031508944
Зверь без органов
http://www.stihi.ru/2018/04/14/10678
Арсений Ж-С
...но вот приснилось мне,
что мой отец (точнее, папа) умер
и на прощанье — озверел во мне.
Дмитрий Воденников
Негодяи меня призывают, как в армию призывают,
относиться к явлению смерти мистически-философски:
ну а как, мол, иначе? Смертельная плясовая
так и так о затылок твой вытрет свои кроссовки.
Только знаете, милые, в жопу такие песни.
Если в город твой входят солдаты и пахнут потом,
и, как бравая конница, топчут людей на месте,
говорить "война - это просто политика" будет подло.
То же смерть. Вот она наступает фронтом,
вот хватает твоих любимых, берёт за шею,
залезает длинным своим языком раздвоенным в рот им,
растекается метастазами, точно газами по траншеям.
Относиться к ней философски? Идите к чёрту.
У него таких мудрецов - холодный коктейль мохито.
Вот моя бабка стоит между прочих в чёрном,
и бросается с криком на свежеоформленную могилу.
Собираемся в доме. Водка, кутья, закуски.
Дед за час накидался и вроде уже как весел.
Шутит с бывшими сына, с друзьями его на кухне
распевают песни.
А потом его прорывает, рыдает навзрыд ребёнком,
бородатый, седой, похожий на патриарха.
А ведь со временем он привыкнет, и боль поблёкнет.
И от этого то ли противно, то ли морозит страхом.
Относиться к ней философски? Ещё посмейся.
Ну, давай, расскажи мне, милый, какой ты стоик.
Да! - такое у всех! Но поэтому-то и сверлит.
Только лютая ненависть к смерти,
другого она не стоит.
Приезжаю с женой в квартиру, где всё случилось.
Надо убраться, выкинуть все лекарства,
вылизать окна, полы, чтоб стерильно-чисто.
Проговариваю всё вслух, пытаясь не заикаться.
На кровати массажный матрац, не выключен из розетки.
Это такой, чтобы пролежни расползались не слишком быстро.
Хорошо, не утюг. Всюду клочья марлевой сетки,
В жёлтых пятнах засохшей мази,
пахнущей, как дешёвый коньяк из канистры.
К середине ночи сворачиваюсь клубочком.
Ни соринки вокруг не оставил, ни уголочка пыли.
Заверните меня в простыню, засмолите в бочку.
Не хочу, чтобы это прошло. А иначе, зачем любили?
Под щекой натекает лужа, совсем без всхлипов.
Затыкаю коленями стену, как ствол снарядом.
Вот она подходит к кровати, стоит,
как будто бы боязливо.
Нагибается, обнимает меня,
гладит голову, молча ложится рядом.
И меня начинает трясти.
Поворачиваюсь, утыкаюсь в её ключицу,
и пытаюсь шёпотом закричать -
выходит в протяжный голос,
забираюсь рукой под платье, и сердце,
как поезд в тоннеле глухом стучится,
я спускаю с неё колготки вместе с трусами,
а второй зажимаю горло.
И сквозь платье целую грудь
или просто их мну губами,
нет желания возбуждать,
поэтому смачно плюю в ладошку,
и обмазываю себя и её.
Член блестит, как на речке камень,
только этого не достаточно -
получается с третьего раза и осторожно.
Я внутри замираю, навис, и смотрю в глаза ей,
прижимаюсь так, чтобы глубже некуда,
с силой держу за плечи
и давлю ещё на себя, а потом, как в карьер,
сползаю
и опять поднимаюсь - сильным толчком,
и она выгибается мне навстречу.
Изо рта её я хватаю разреженный кислый воздух,
пот заливает глаза, ничего не вижу,
выхожу, хриплю, задыхаюсь, спускаю
на бурые уже не стираемые разводы,
голову ей кладу на живот. И лежу неподвижно.
Звуков нет. И лампа так ярко светит.
Относиться к ней философски? Хочешь остаться чистым?
Ни на полсантиметра не сдвинусь с места.
Только ненависть к смерти,
Иначе вы все фашисты.
© Copyright: Арсений Ж-С, 2018
Свидетельство о публикации №118041410678
Виталий Галашев
Прозрение
http://www.stihi.ru/2014/03/16/5399
1.С годами теряешь зрение, зато видишь лучше.
2.Открытая душа всегда нарвётся на плевок.
3.Досуг делят с тем, с кем делить нечего.
4.Стоит ли тратить свою жизнь на доказательство другим того, что ты живёшь?
5.Вкладывая в дело свои деньги, можешь выиграть или проиграть. Вкладывая в дело душу, выигрываешь всегда, обогащая и облагораживая её.
6.Взвешивая все «за» и «против», труднее принять взвешенное решение.
7.Как и поросёнок, выращиваемый на убой, человек не представляет реального смысла своего предназначения.
8.В грядке капусты роза - сорняк.
9.Честь не имеет шкалы измерения.
10.Тупое оскорбление ранит больнее.
11.В природе меняется всё, кроме природы человека.
12.Хлеб и любовь не приедаются.
13.Храп в шалаше – признак состоявшейся любви.
14.Купить на двоих автомобиль – это всё равно, что вскладчину жениться.
15.Вынеси на обсуждение свои проблемы — и их станет больше.
16.Имеющий чувства будет обманут…
17.Физиогномика бессильна перед современной косметикой.
18.В условиях современной западной толерантности даже на английскую королеву порой смотришь с подозрением: уж не король ли она…
19.Красивые слова, как и красивое бельё, – завеса смысла.
20.Люди понимают не то, что им говорят, а то, что доступно их пониманию.
21.Только иностранец понимает фразу «смехотворная шутка», как шутку, вызывающую смех, а не презрение и досаду.
22.Истолкованная мысль отвратительна, как пережёванная пища. Гурман наслаждается свежей невыпотрошенной находкой.
23.Больше всего в чужих произведениях мы ценим своё видение авторских замыслов.
24.На поле правды ложь прорастает наиболее эффективно.
25.Жизнь дорожает, хотя стоит всё меньше.
26.Цель в жизни меняют даже грабли.
27.Даже, читая чужое, находишь много интересного.
28.Что больше всего поражает – это сожительство ума и веры.
29.Ты попусту тратишь время, обеляя или черня дерьмо.
30.В мелкой таре и дерьмо дороже.
31.В ящике с гнилыми помидорами всегда найдётся самая свежая.
32.Ничто так не активизирует и не парализует мысль, как страх.
33.Чем острее взгляд, тем тупее кажется изображение.
34.Твоя мечта, реализованная другим – это не реализованная тобой ошибка.
35.Не каждый способен прощать другим свои ошибки.
36.Бендер – это не столько фамилия, сколько профессия.
37.Познав своих друзей и врагов – потеряешь и тех, и других; познав же самого себя – лишишься смысла жизни.
38.Плод любви двух Зол – маленькое Зло, самое злое Зло.
39.Любовь – это оружие массового поражения живых, приносящее им страдания и... жизнь.
40.Глубина разочарования пропорциональна высоте взлёта оптимизма.
41.Среди неизвестных читателей известных вряд ли встретишь.
42.Не лги…, ну хотя бы себе.
Рисунок с сайта http://philosophical-bestiary.narod.ru/index.html
© Copyright: Виталий Галашев, 2014
Свидетельство о публикации №114031605399
Водопойное небо
http://www.stihi.ru/2018/12/04/337
Анна Германова
Мне декабрь - наказанье сущее,
снега нет и во сне в Неметчине.
Словно кони, в ночное пущены,
не надышатся крыши млечного,
в самолётных и звёздных оспинах,
в бубенцах беспризорных спутников,
водопойного неба. Господи,
в небе трассы как травы спутаны,
там ведро под телегой звякает,
чалый месяц стучит подковами,
и вину и надежду всякую
тянет волоком до Московии
по налитым до края рытвинам,
волчьей сытью, костьми да кожами.
Там развёрнут покров молитвенный,
на декабрьскую ночь одолженный.
© Copyright: Анна Германова, 2018
Свидетельство о публикации №118120400337
Отредактированный автором текст:
Мне декабрь — наказанье сущее,
снега нет и во сне в Неметчине.
Словно кони, в ночное пущены,
не надышатся крыши млечного,
в самолётных и звёздных оспинах,
в бубенцах беспризорных спутников,
водопойного неба. Господи,
в небе трассы как травы спутаны,
там ведро под телегой звякает,
чалый месяц стучит подковами,
и вину и надежду всякую
тянет волоком до Московии,
по налитым до края рытвинам
дождевыми метёт рогожами.
Там готов мне покров молитвенный,
на бесснежную ночь одолженный.
Полина Орынянская
Два имени
http://www.stihi.ru/2018/12/06/4197
Ложится снег.
Скажи: ложится снег...
И сразу – тишь, покой и ожиданье.
Один на всех, святее мук и Мекк,
белей бумажной лодочки... Ну дай мне
прислушаться, как нежно белый шум
баюкает в полях сухие травы,
и я тогда на белом напишу
о самом главном.
Малиновая веточка легко
на сгибе хрустнет, пёс поднимет брови,
и птичка, словно выстрел в молоко,
замрёт на сером облачном покрове.
Я напишу... Успеешь – прочитай.
Два имени исчезнут без возврата.
Всё только снег и крик вороньих стай...
Но эхо, причастившись наших тайн,
откликнется – бессвязно, бесновато...
© Copyright: Полина Орынянская, 2018
Свидетельство о публикации №118120604197
1 МЕСТО
ЛАНА СТЕПАНОВА (отборочный тур)
1. На восток http://stihi.ru/2017/05/22/260
2. Легко и больно http://www.stihi.ru/2016/11/16/8720
3. Дальнее http://www.stihi.ru/2018/08/03/3966
Михаил Гофайзен о подборке Ланы Степановой в итогах года 2018:
Здесь всё моё. Тип мышления, язык, поэтический синтаксис, вкус и чувство меры при выборе выразительных средств, интонация, поэтичность…
Авторская реальность. Я начинаю жить в ней с первых строк. Я не знал никакого Су Чже, но мне это и не нужно. Он здесь. Восточный мудрец. И т.д.
Реальность в искусстве. Что это? Может быть, Моцарт и Сальери никогда даже не встречались. И уж точно второй не имел никакого отношения к смерти первого. Но до сих пор этот альтернативный мир живёт в сознании с его «алгеброй», «гением и злодейством» с его романтиком, а не пьяницей, Моцартом.
Авторская реальность. Я принимаю этот восточный мир, хотя мне и слышится местами в нём эхо Соломона, чудятся запахи, скажем, из районов Индонезии (мускатный орех) и т.д. Неважно - откуда был взят песок. Речь ведь не об этом. Речь о времени. О бессмертье. О жизни и её бесконечной привлекательности. И о том, чьё у неё, у жизни, лицо.
1. На восток
Говорил мне Су Чже: — Не ложись головой на восток,
приминая набитый мускатным шалфеем мешок.
Потеряешь себя на востоке, — твердил мне Су Чже,
только я опоздала уже
эту мудрость услышать, на деле её применить.
Я пытаюсь летучую дрёму к себе приманить,
сквозь неё ощущать, сквозь поющий в ушах кровоток,
как струится песок,
взятый некогда с берега жёлтой реки Хуанхэ
и уже окончательно чуждый великой реке.
Мерой жизни и времени, счётом невзгод и потерь
был обычно песок, но теперь
он вливается в горлышко колбы приветливо так,
словно нас впереди ожидают не холод и мрак,
не суглинок, древесные змеи корней и распад,
а черешневый сад,
там, где вечное лето, цветы и гудение пчёл,
где впервые Су Чже луаньченскую оду прочёл
и звучал монотонно китайский его баритон,
отменяя скончанье времён.
2. Легко и больно
В ночи панельный дом становится китом.
Плывёт себе в рассвет, огромный, многотонный.
Я думаю о том,
что мы – его планктон,
хоть думать не положено планктону.
Отчаянно бодры, вконец обострены
все пять обычных чувств и странное шестое.
Циклон идёт на ны,
а волны-буруны
колышутся предсотворённой тьмою.
Я, крошечно мала, стремлюсь совсем к нулю,
чтоб эти силы тьмы не стёрли ненароком
устроенность мою,
и тех, кого люблю,
и всё, что не хочу терять до срока.
Чем глубже чернотой наполнен водоём,
тем ярче и живей любой источник света.
А кит чутьём ведом,
я знаю – нипочём
ему метеориты и кометы.
Плывут, плывут сквозь ночь китовые стада –
в заштатном городке, в кипучем граде стольном.
Срывается звезда,
и чувствуешь тогда –
жить больно и легко. Легко и больно.
3. Дальнее
Ничего, никого, только воздух и свет
и прозрачность, которой прозрачнее нет,
осьминожее солнце, медовый июль,
Let It Be, кучевые плывут в Ливерпуль,
предвкушение счастья, надежд биллион,
бирюзовый блузон на шнуре бельевом,
куст коринки, темнеющих шариков сласть,
стрекотанье и полдень, в который упасть,
с неопознанной птицей свистеть вразнобой –
это не было-было с тобой-не с тобой?
Отдаляюсь, прошло, не болит ни о ком,
жизнь меня провожает и машет платком.
Не болит до поры, но в груди – остриё,
а у жизни лицо почему-то моё.
Другие статьи в литературном дневнике:
