Лирическое отступлениеmarta ketro 10 ноября 2014, 10 55 Между смехом и одиночеством.
Всем полумифическим персонажам, о которых сообщает нам история, я предпочитаю Казанову. Дон Жуан, который мог бы составить ему конкуренцию, создавал слишком мрачную сказку. В его победах было мало веселья и много горечи для женщин, интрижки слишком часто превращались в трагедии, разрушая репутации и судьбы. Казанова же считал своим долгом делать своих мимолётных подруг счастливыми. Праздник мог длиться несколько ночей или часов, но был обставлен как романтическое приключение, оставляя даме чувство избранности. Казанова искренне дарил каждой ощущение уникальности - пусть ненадолго, но отдавался полностью, не позволяя небрежности даже с куртизанками. И всё же, когда речь идёт о таких людях, наивно говорить о "женщине его жизни", "самой большой любви", "единственной настоящей страсти". Из полутора сотен интрижек Казановы наберётся не менее десятка серьёзных связей, но среди них нет "главной". Была, впрочем, одна, которую он не испортил, не обесценил и сберёг на всю жизнь.</p> Они расстались в отеле Des balances. "В течение последних двадцати четырех часов мы могли только плакать. Генриетта не питала надежд и иллюзий. Она просила меня не узнавать о ней и сделать вид, будто я не знаю ее, если когда-нибудь встречу", говорит Казанова в своих мемуарах. Она написала ему записку: "Я, моя единственная любовь, вынуждена оставить Вас. Не добавляйте себе горя, думая обо мне. Лучше радоваться тому, что нам удавалось быть счастливыми в течение трех месяцев подряд; немногие смертные могут сказать то же самое". И ещё она нацарапала бриллиантом на оконном стекле гостиничной спальни фразу "Tu oublieras aussi Henriette" - "Ты забудешь и Генриетту". Казанова рыдал и клялся, что не забудет никогда. Через десять с лишним лет Казанова снова оказался в Женеве по своим таинственным кошачьим делам - поправить финансовое состояние, пообщаться с Вольтером, заодно закрутить несколько интрижек. Он бездумно глазел в окошко гостиничного номера, когда увидел на стекле буквы - Tu oublieras aussi Henriette. Нет особой мистики в этом совпадении, Des balances был в те времена лучшим тамошним отелем для франкоговорящих путешественников. Но Казанова испытал настоящее потрясение из-за воспоминаний о потерянной любви и жуткого понимания того, что Генриетта оказалась права. Время размыло и подточило чувство, казавшееся вечным, и его самого. Казанову ужаснуло сравнение себя теперешнего, тридцатипятилетнего, с тем сильным и влюблённым юношей. Следующее прощание с Генриеттой произошло через двадцать два года после первого. Казанова уже знал, кто она и где живёт, но был верен своему обещанию не искать встречи и хранить тайну. И вдруг он снова получил письмо. Вышло так, что бывшие возлюбленные, будучи в Экс-ан-Провансе, оказались в одной компании, но Казанова не узнал Генриетту. Она растолстела, лишний вес изменил её лицо, но ничего не добавилось бы к их роману, если бы Казанова разглядел под слоем плоти свою прежнюю любовь. Лучше им остаться друг для друга юными и прекрасными. Кажется, что фраза, просуществовавшая на стекле в Des balances до 1828 года, оказалась правдой - упустил, забыл, не узнал. Но в мемуарах Казановы Генриетте посвящены самые пронзительные страницы, и настойчивое троекратное повторение лишь подчеркнуло, что время может размыть и человека, и его память, но любовь пишет алмазом на стекле и надолго переживает самих любовников, сберегая их души.
© Copyright: Лика Гуменская, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|