Когда Донбасс хотел вернуться к нам, он думал, что там, на востоке, есть большая и сильная Россия, а он – ее часть, оказавшаяся в составе Украины в результате большой исторической ошибки. Или в результате двух ошибок – сперва включили Донбасс в состав Украины (УССР), хотя он никогда не относился ни к Малороссии, ни к Гетманщине. А потом, в 1991 году, вместе с Украиной его отделили от России.
Считать эти ошибки можно по-разному – можно как две, можно как одну, не в этом суть.
Суть в том, что Донбасс оказался в составе Украины примерно так же, как и Крым – в результате творчества советских администраторов, рисовавших границы национальных республик исходя из разных политических соображений.
Но оказавшись в составе УССР, Донбасс за прошедшие сто лет так и не стал Украиной.
Даже в годы украинской независимости после ликвидации СССР он по сути своей оставался Россией. 75% его жителей называют родным русский язык, многие из них даже не знают украинский, большинство считает себя русскими по национальности. Общая граница с Россией, свободное перемещение, многочисленные родственные и деловые связи позволяли Донбассу чувствовать себя продолжением России, частью России, оказавшейся в составе Украины сугубо формально. И до победы майдана это никого особенно не стесняло.
Но после победы майдана в Киеве, после быстрого и решительного возвращения Крыма в состав России – Донбасс почувствовал, что там, на востоке, есть большая и сильная Россия, а он – ее часть, оказавшаяся в составе чужого, чуждого ему государства.
И чем выше была амплитуда прыжков на майдане, чем больше сыпалось угроз в адрес русских и России – тем более чужим, чуждым государством для Донбасса становилась Украина. И тем сильнее Донбасс хотел вернуться в Россию, чтобы исправить историческую ошибку и восстановить нарушенную целостность. Чтобы не жить больше "сердцем с Россией, а паспортом с Украиной".
И Донбасс подумал, что большая и сильная Россия его поддержит, как поддержала Крым.
Может быть, не в точности так же, не так быстро и не так просто, но главное – в конечном счете примет в свое лоно. Пусть будет этап независимости, как у Абхазии и Южной Осетии; пусть даже будет изоляция, как у Приднестровья – это все равно лучше, чем жить в составе Украины. Большую часть задачи Донбасс готов был решать сам. И рисковать, и сражаться. И он сражался. Потому что верил, что рядом – большая и сильная Россия, которая в самый нужный момент поможет – а потом и примет к себе. Не позволит уничтожать, не позволит сжечь – и уж тем более не отправит обратно. Донбасс верил в Россию, надеялся на Россию и хотел вернуться к России.
А оказалось… что Донбасс – это и есть Россия. И никакой другой России просто нет.
Россия – это Донбасс, Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия и еще какая-то часть проживающего на территории Российской Федерации народа, которая помнит, что такое Россия. И другой России нынче нет.
Россия осталась в наших душах, в нашей памяти, в нашей истории. И в Донбассе.
А Российская Федерация – это не Россия.
Это олигархическое государственное образование на теле нашей Родины – примерно такое же, как и Украина, только не побирающееся на паперти русофобии, а гордо торгующее своим сырьем.
Правда, по преимуществу – в карман тучнеющих, при обеднении народа, олигархов.
Российская Федерация – это государство, принадлежащее буржуазной клептократии, уничтожившей Советский Союз, который и был Россией, только сильно преобразованной. Российская Федерация – это коммерческий проект по продаже сырья за рубеж и по выводу за рубеж же капитала, полученного от продажи этого сырья.
Такой же коммерческий проект, как и Украина, только куда более мощный, крупный, дорогой, доходный, лучше организованный и сильнее контролируемый. Поэтому Донбассу оказалось просто некуда возвращаться. Россия, к которой он хотел вернуться – это он сам и есть. И не Российская Федерация будет помогать Донбассу вернуться, а Донбасс будет помогать России вернуться на ту основу, на которой она всегда стояла.
Вот так оно получилось. Чтобы вернуться в Россию, Донбасс сначала должен воскресить Россию. Но это в чем-то даже закономерно. Так уж повелось в русской традиции, что побеждает порой младший братец на маленькой горбатой лошадке, которого поначалу называют просто дураком.
